Контракт стервы - страница 2
— В общем, мы поговорили с твоим отцом и составили контракт. Если ты его не выполнишь, то Костя отдаст контрольный пакет акций вашей корпорации «Долу». Он уже составил и заверил акт передачи. И подписал, и дату проставил: первое января.
— В каком смысле?! — Фрэнки даже с гамака поднялась.
«Дол» — это российская компания, которая занимается производством меховых шуб и других изделий из натуральных материалов. Они не раз попадали в скандалы в связи с использованием шкур редких и вымирающих видов животных. «Дол» — это главный враг корпорации Уваровых и всей их семьи. Что-то вроде кровной ненависти, которая тянется уже несколько поколений.
А Фрэнки — экологический фрик, волонтер «Гринпис», посол доброй воли «Юнеско». Она возглавила благотворительный фонд отца и мечтала в будущем встать у руля семейной корпорации, одного из главных экологически безопасных производителей одежды и техники в России.
Фрэнки ненавидела меховые шубы и циников из компании «Дол», а особенно их президента Максима Езерского — Егеря, неприязнь к которому девушка впитала с молоком матери. Франсуазу дрессировали, как собаку Павлова, чтобы при виде Егеря теряла контроль и даже доброту. Чтобы, заслышав отцовское «ату!», бросалась и загрызала. Надо сказать, метод действенный: Егерь был единственным человеком в мире, к которому у Фрэнки не было ни капли сострадания.
И этому человеку достанется «Константа»?
Это розыгрыш?
— Сядь! Или ляжь. Но не стой, как виселица на Голгофе! — Сталин нахмурил густые, причесанные брови. — Отец заблокировал твои банковские карты на следующий месяц, пока будет длиться контракт. Сможешь расплачиваться только наличкой в органическом… в ограниченном количестве. А то знаю я тебя. Снова на благотворительность разбазаришь! В общем, подпиши.
Он достал распечатанный контракт в двести восемь страниц. Шрифт мелкий.
— Что ты там пытаешься вычитать?! Подпиши, тебе сказано.
— Иосиф Иларионович, вы мне ручку не дали.
Пока Сталин искал ручку в ящике стола, девушка пробежалась глазами по тексту.
«Клиент обязуется вести себя, как последняя сволочь… Отказывать всем, кто обратится за помощью, в грубой форме…»
— Это такая шутка?!
Сталин зло, с размахом швырнул в девушку серебристую ручку и прокряхтел:
— Это контракт стервы. Твоя мать когда-то его выполнила и в итоге вышла замуж за твоего отца.
— Мама?! — у Фрэнки глаза на лоб полезли. — Но она же самая настоящая…
— …стерва. А как же! Я лично разработал контракт. Она была одной из первых, кто его опробовал. Впрочем, Зоя перешла черту, наломала дров и осталась стервой навсегда. Но не волнуйся, это был единственный подобный случай.
— А зачем мне волноваться. Все равно я подписывать не стану.
— Не подпишешь, останешься у разбитого корыта! Но это только первый пункт наказания за неисполнение. Почитай страницу сто восемьдесят один. — Сталин был очень доволен собой. Его маленькие бледные глазки злорадно блестели под седыми бровями.
Фрэнки открыла нужную страницу и прочла. Потом перечитала.
— Иосиф Иларионович, вас в тюрьму засадить нужно за жестокое обращение с психически ранимыми людьми, которые попадают под ваше влияние.
— Ты не ранимая, Фрэнки. Ты — человеческий шлак. С вами по-иному нельзя, ибо не доходит.
В списке наказаний, помимо передачи управления корпорацией проклятому «Долу», значился пункт:
«…клиент, Франсуаза Константиновна Уварова, будет исключена из университета и направлена на обучение в Военно-морской флот РФ».
— Держите меня семеро, — выдохнула девушка. Совсем с ума сошли — что Сталин, что папа, что мама! Дело в том, что Фрэнки была не только экологическим активистом, но и заядлым пацифистом. Она с четырнадцати лет работала на папину корпорацию, а последние два года возглавляла там благотворительный фонд.
— Мы ведь взрослые люди! Что это за методы?! Я… Я!!! Отец меня ненавидит…
— Не он один. Поэтому подпиши и разойдемся наконец.
— Могу я хотя бы прочитать контракт?
Сталин поправил галстук-бабочку и переставил пешку на доске.
— Господи, как вы все мне дороги… Унылая серая масса. Моя воля, я бы вас всех — в Сибирь… Ну хорошо, почитай. Я пока делом займусь. Полезным на этот раз.
Он погрузился в раздумья по поводу судьбы пешки, а Фрэнки углубилась в чтение, пробегая текст по диагонали, чтобы уловить общий смысл. Через полчаса у нее горели щеки, а слов не находилось, чтобы выразить возмущение.
В контракте подробно описывались права и обязанности. Фрэнки должна грубить всем, кто просит помощи, а именно — и дальше следовал список всех людей и организаций, кто заручен ее поддержкой. Фрэнки должна хамить в общественных местах, ругаться с родственниками и друзьями (список имен прилагается).
Каждый день целого месяца был расписан, чтобы не расслаблялась. Часто мелькала фамилия «Езерский», но вчитываться не было времени.
Более того (и этот пункт явно включила мама), к концу контракта Фрэнки должна потерять девственность. Но кандидатом не может быть мужчина из списка — и далее перечислено двести пятьдесят имен; папины враги, все как один. У параноиков за каждым углом по недругу.
Первым в списке, естественно, значился Максим Езерский. Еще бы! Отец не переживет, если Фрэнки станет «подстилкой» Егеря. Да она и сама скорее удавится, чем пойдет на такое.
Контракт стервы, казалось, прожигал ладони метафорическим ядом. Родительская забота во всей красе… Плакать хочется от умиления. А главное, Фрэнки не имеет права разглашать данные о существовании контракта и причинах своего поведения, ибо тогда эксперимент не имеет смысла, и она не только не исправится, но и понесет наказание.
