Контракт стервы - страница 76

— Можешь на меня рассчитывать, — пообещала Екатерина. — Ты только спаси Максима.

— Никуда он не денется от счастья, — улыбнулась Фрэнки и, сунув руки в задние карманы джинсов, наблюдала, как Езерская садится в машину с водителем, который все это время ожидал у подъезда.

«Акции у меня в кармане, передача состоится через два дня», — написала Фрэнки отцу. А через полтора часа, когда девушка уже улеглась спать, пришел ответ: «Я горжусь тобой, дочь». Видимо, Верочка подтвердила.

То ли еще будет, подумала Фрэнки.

Глава 30

В понедельник в шесть утра Франсуаза завтракала двойным крепким кофе. Она уже проверила, как там Роберт с Юлей, а еще позвонила и разбудила Борю, который пообещал приехать и забрать сестру. После того, как Роб отбил важные органы своему уже бывшему другу, тот удалил интимные фотографии из Сети, так что обошлось. Боря оценил поступок брата и пообещал не резать его живьем в морге. Дружеская щедрость не имеет границ.

— А как у тебя с тайным романом?

— Он не приехал на гонки, а потом ушел в запой.

— Не связывайся с алкоголиком, Франция. Ты бы видела, какие у них жуткие внутренние органы.

— Учту… Ладно, пойду собираться, еду в «Вонг» за своим мотоциклом. Я без него как без ног.

— Дружище, поверь, без ног выглядят очень, очень отлично от твоей цветущей буржуазной фигуры.

— Да ну тебя, — рассмеялась Фрэнки.

Одевшись потеплее, в джинсы, свитер крупной вязки и косуху, она натянула шапку, захватила шлем и перчатки — и отправилась спасать Афелия. Пора ему выбраться на свободу.

Путь до «Вонга» был неблизкий, так что Фрэнки выехала в шесть тридцать утра, в темень. Знакомый таксист даже поинтересовался, какие планы на день, предложил леденец. Милота.

Фрэнки планировала к девяти уже быть в «Доле». Раз Ланочка проницательно поняла, что между Уваровой и ее боссом роман, то впустит. Помощница ведь тоже, наверное, переживает.

Мысли о Максиме не давали покоя: как он? почему пьет? почему не позвонил? Фрэнки собиралась рассказать ему о своем плане, но только после того, как получит акции и от отца, и от Екатерины, став «серым кардиналом» «Дола». А в Новый год она займет кресло президента. Если у Максима осталась хоть крупица здравого смысла, то он поддержит Фрэнки. В конце концов, она передаст кресло главы ему, как только будет закрыт вопрос с тем таинственным папиным казахом. Что дальше — время покажет, но Фрэнки не собиралась умолять Максима о любви. Этот этап ломки уже прошел, вместе с болью в руке.

Что до «Константы», то иметь к ней отношение Уварова больше не желала. Она передаст компанию в чужие руки с одобрения Сатаны и забудет все как страшный сон. Торговля оружием — это клеймо, которое невозможно смыть, даже если об этом никто и не узнает. Фрэнки ведь будет знать. Так что пришло время сказать брэнду «Константа» последнее прощай. Всех сотрудников, кто захочет уйти, можно забрать с собой. Кого уволит казах — тоже.

И ничего вроде бы не изменилось: ни люди вокруг, ни пространство, а дышалось легко — потому что изменилась Фрэнки. Да и не то чтобы изменилась, просто очистилась от мусора, который тяготил, и раскрепостила сознание.

В семь тридцать Фрэнки вошла в гостиную «Вонга». Там было тихо, но несколько человек уже сидели в баре. Просторный зал, отделанный красным деревом, обладал хорошей акустикой, и когда один из посетителей дальнего бара окликнул Фрэнки, она сразу узнала голос: Даша, фотограф.

— Привет, красавица! Ты жива до сих пор?! Непорядок! — Даша пила… молоко. Уезжает, наверное, в норму себя приводит.

— Мой парень охладел ко мне.

— Верится с трудом… О! Вот и наш мачо. — Знакомая указала стаканом молока в сторону лестницы, по которой спускался заспанный Сайгон, непричесанный, в майке-алкоголичке и потертых черных джинсах.

— Малыш, ты чего в такую рань?

— Я за Афелием.

— А-а, ну давай. Отведу.

— А тебе холодно не будет?

— Наоборот, взбодрюсь.

— Любишь ты, Дима, мышцами обзор перекрывать. Пожалел бы меня, что ли? — подколола Сайгона Даша и отпила молока. — И где та ехидна, которая вчера тебя чуть в клочья не порвала пред всем честным народом?

— Даша, пей молоко, — буркнул Сайгон и, подхватив Фрэнки под здоровую руку, повел к высокой автоматической стеклянной двери, створки которой жалостливо разъехались при приближении двух субъектов с неустроенной личной жизнью. У друга тоже не все радужно, судя по его настроению.

Выйдя на улицу, они одновременно глубоко вдохнули кристально чистый воздух.

— Понедельник, — напомнил Сайгон.

— Да-а, — протянула Фрэнки. — Знаешь…

Она так и не завершила фразу. Перед ними, едва не проехавшись по пальцам ног, затормозил серебристый «мерседес», и Фрэнки проглотила язык. Со всей дури грохнув дверью, Максим выбрался из салона и, даже не посмотрев на девушку, без предупреждения врезал Сайгону под дых.

— Ну что, познакомимся, наконец, — процедил Максим.

* * *

— Шеф, я так больше не могу. Я уволюсь, если не откроете.

— Родная моя, сгинь! И не шантажируй.

Максим глянул на наручные часы: 16:02. Было воскресенье, стемнело уже, а помощница стояла за дверью на вахте, как солдат. Лана какого-то лешего приперлась на работу вчера, в субботу, с утра: отчеты забыла отправить — и догадалась, что Максим провел ночь в своем кабинете. К тому времени он прикончил бутылку кока-колы, стакан коньяка и десять глав из Ирвина Шоу. Запереться он не додумался, потому Лана его и обнаружила. И, конечно же, увидела, во что превратился кабинет: живого места нет.