Воспитатель - страница 32

— Не волнуйся за них, Катенька! Накормим нечастных бульоном. Пусть с детьми пообщаются.

Крылова громогласно рассмеялась.

— Поехали, Вадик! Жми! Обедать хочу!

Глава 29

Куриный бульон, значит… Где-то я это уже слышала. Такая маленькая и неприметная деталь. В отличие от той, кто ее упомянул, когда мы несколько минут назад стояли у подножья горки.

— А вы говорите, что хорошо знакомы с Константином, — начала я, когда мы уже были в пути.

— Да, Катенька, — моментально отозвалась Валентина. В машине было три ряда сидений, она устроилась на среднем, с правой стороны. Прямо перед Лилькой. — Можно сказать, Костя, в некотором роде, работает на меня.

— А, — меня вдруг осенило, — так это он за вашими детьми приглядывает?

Нет, ну в таком ракурсе все складывалось. Валентина женщина богатая, с личной охраной, вполне может позволить себе платить большие деньги воспитателю. Особенно, если он особенный.

— Ну… — усмехнулась Крылова, не повернувшись к нам. — Как бы, можно сказать и так! Детей у меня много, Катенька, каждый со своим дрянным характером, нужен глаз да глаз. Только Белявский и может с ними совладать.

— Так это он сейчас к вашим детям уехал? — вмешался мой Сашка.

— Да, каюсь! Я его вызвала. А он… — тут женщина все же повернулась к нам, — не рассказывал еще?

— О чем? — не поняла я.

— Ну, о работе там… Например.

— О работе у вас? — догадалась тугодумка я. — Нет. Упоминал, что есть частные заказы, помимо нашего садика. Но это все.

— Ага, — словно с облегчением, кивнула Крылова. — Ладненько. Отличненько.

Покивала еще несколько раз и удовлетворенно вернулась обратно в кресло. Что, интересно, отличненько? Что-то мне все это не нравится. Конечно, при таком раскладе, образ Белявского начинает монтироваться с тем, что он успел о себе рассказать. Одинокий мужчина, помогает воспитывать детей одинокой женщине.

Тьфу! Черт! Мне это уже не нравится!

И, словно прочитав мои мысли, Валентина Леонидовна продолжила:

— Мы с Константином и не только на почве работы знакомы. Это очень старая и глубокая дружба. Я не зря, Катенька, говорила, что мы практически родственники. Однако, раз он сам пока не рассказывал об этом более подробно, пожалуй, поостерегусь и я. Пусть он первый откроется, а то потом будет на меня обижаться. Поэтому! Расскажите лучше вы о себе! Вы, вот, что на Новый год планируете делать?

Дурдом. Натуральный. Мы всю дорогу до ресторана проговорили про «Оливье».

— А мне, Катенька, тут тоже рецептики подсказывали. Говорят, хорошо говядину вареную добавлять. И каперсы. Кто-то даже яблоко зеленое кладет. Некоторые пробуют авокадо и креветки. Вообще, утверждают, в «Оливье» надо запихивать все, что в холодильнике найдешь. Плохо только, в моем холодильнике обычно, кроме виски ничего нет.

— Как же? А ваши дети? Ничего не едят? — Лилька мгновенно уцепилась за самое важное.

— Дети? — как будто не выныривая из своих собственных размышлений, ответила Крылова. — Да, они тоже только виски пьют. Иногда водку. Разве, с нашей работой на что-то другое сил хватит?

Лилька захлопнула свой ротик и, выпучив маленькие голубые глазки, посмотрела на меня:

— Мам, — прошептала дочь, — у нее дети водку пьют…

— А ты, Катенька, — Валентина (просто Валей у меня язык не поворачивается назвать человека, с харизмой не просто руководителя, а как минимум, президента страны) повернулась к нам и заискивающе так, что само по себе странно, посмотрела на меня, — а ты с чем «Оливье» готовишь? Хотя, мне так кажется, в твоем исполнении, «Оливье» будет замечателен в любом случае.

— С изюмом, — не подумав, ляпнула я. — С изюмом в этом году собираюсь… готовить… Так… — мы посмотрели друг на друга, каждая, очевидно, думая о своем. — Я решила. В этом году.

— С изюмо-о-ом… — протянула Крылова. — А что? Я бы попробовала. Если… угостишь, конечно.

В какой-то момент я расслабилась. Решила плюнуть на весь этот карнавал маразмов и просто расслабиться. Как бы там ни было, меня отвели, нет, простите, отвезли в ресторан, не бросили на съедение Ольге Андреевне и Смирнову. Их рты в данную минуту заняты поглощением кое-чего более вкусного, чем я и моя совесть. Тем более, что весь этот пир не за их счет. Ресторан оказался чистейшей русской кухни, никаких вам заморских изысков. Здесь можно было выбрать любые традиционные супы, второе и даже компот с десертом. А как тут аппетитно пахнет пирожками — не передать.

— Приезжаю сюда, — устроившись на стуле рядом со мной, сказала Валентина, — когда совсем тоскливо становится. Эх, Катенька, одиноко мне…

— А как же ваши дети? — спросила я, помогая Лиле устроиться по другую сторону от себя.

— Дети? Какие дети? — будто бы не поняла меня собеседница. — А… Да, дети. Ну, они так больше по своим делам, да и я все время на работе. Работа у нас такая… сложная.

Мы устроились за большим круглым столом. Забавно, мои родственники нисколько не удивились выбору места, не сопротивлялись ценам (я на входе хотела уже развернуться, лишь увидев их меню, но Сашка, сын, меня остановил и гордо заявил, что у него на все хватит и даже останется). Боюсь представить, сколько денег ему оставил Константин.

— Ты, лучше, скажи, Катенька, вы елку уже поставили? — внезапно перевела тему Крылова. — Ты знаешь, сто лет елку не наряжала. Не наряжали еще, нет?

— Нет! Мы еще не успели! — ответила Лилька незнакомой тете.

— Отлично! — радостно, как будто бы сама была маленьким ребенком, хлопнула и потерла ладоши друг о друга Валентина. — И не покупали? — смешно подняв куцую бровь, уточнила начальница Белявского.