Наследница шовинистов де Мармонтель - страница 23
Сперва начал гнать, оставив на поле две крутые борозды из-под колес во время разворота, но сразу сбавил скорость, стоило только голове девчонки дернуться и при резком повороте оказаться у меня на плече. Мэрд! Испытание не заканчивалось. Знакомая мне аллея показалась бесконечной, хоть я был на машине. Деревья проползали мимо с черепашьей скоростью, плечо же начало болеть. Мне пришлось ее нести и от машины до замка, потом до ее спальни. Сперва хотел оставить ее в зале – но там сейчас творился полный хаос – наряжали трехметровую елку. Валентин планировал сюрприз для своей невесты. Приехала целая команда дизайнеров особого рождественского настроения. Зайдя в зал и увидев все это, развернулся к лестнице. Экономка, мадам Ноелла, увязалась за мной. По дороге успела сообщить:
– Месье, мне звонил Жером с конюшни, я уже вызвала местного врача и сообщила месье Валентину. Врач приедет минут через двадцать, месье Валентин в Париже и не сможет так быстро вернуться. Но сказал, что прибудет с месье Годаром.
Экономка поспешила вперед, только мы оказались на третьем этаже. Как и Жером, она открыла передо мной дверь в спальню де Мармонтель. Но стоило мне сделать шаг за порог, как ее мир проник в меня, пронзив насквозь запретными запахами. Я давно… слишком давно не заходил в эту комнату, а когда был в последний раз – здесь было совсем иначе. Люси любила душиться, любила, обожала деньги и золото – эта комната была совсем иной в те времена. Сейчас же здесь пахло молодой нежностью и смятением.
Опустил ее на кровать, аккуратно вынул руки из-под ее головы и из-под колен – к ладоням прилипло тепло ее тела.
– Мы должны привести ее в чувство, так сказал врач, – быстро проговорила Ноелла, незаметным движением вынула из кармана черного платья пузырек, открыла крышечку и поднесла нашатырь к носу Лулу. На очередном вдохе девчонка втянула ноздрями едкий запах и закашлялась. – Так-то лучше, – кивнула экономка, закрыв крышечку и спрятав пузырек обратно в карман.
Моя недавняя ноша в приступе кашля приподняла голову с подушки и, наконец, открыла свои лавандовые глаза. Сквозь слезы различила нас с мадам Ноеллой.
– Все уже хорошо, мадмуазель. Вы в замке. В безопасности. Скоро приедет врач, он осмотрит вас.
– Принесите воды и успокоительного, – велел экономке. – Живо!
Потому что единственным моим желанием было – убрать всех остальных от нее. История на конюшне заставила вырваться на волю то, что я с таким трудом прятал. Мадам Ноелла кивнула и бесшумно покинула спальню наследницы, закрыв за собой дверь.
Девчонка протерла заплаканные глаза, в ужасе уставилась на меня, но стоило мне сделать к ней шаг – попыталась съежится у стены, сжаться, лишь бы не прикоснулся к ней. Она резко подтянула к животу стройные ноги и зашипела от боли. Как же! Лодыжка!
Приказал ей, опустившись на край кровати:
– Вытяни левую ногу.
Она замотала головой. Волосы, испачканные в крови животного, растрепались, но никак не мешали ее красоте. Это было похоже на капли дикости, первобытной естественности, давно потерянной современными людьми. Лулу мотала головой, в жутком испуге все больше прижимаясь к стенке. Я сам виноват – это недоверие и страх – результат моего поведения, о котором в данную минуту слишком сильно сожалею.
– Вытяни ногу, я должен посмотреть, – произнес немного мягче и протянул к ушибленной конечности руку, – нет ли перелома.
Вдруг она выпалила:
– Вам бы было все равно, даже если бы эту ногу мне оторвало! Уйдите, пожалуйста!
– Ты говоришь глупости, – не удержал горькую усмешку. Теперь это было слышать слишком неприятно. – Вытяни ногу.
Я ждал, не убирая свою руку и глядя прямо в ее перепуганные лавандовые глаза. Ей не стоило спорить со мной, ожидая, что уйду, не получив своего. Я могу смотреть в ее глаза вечно. В конце концов, она сдалась и нерешительно вытянула левую ногу ко мне. Оторвавшись от глаз – опустил взгляд на лодыжку. Мешали ее штаны – подцепив за край ткани у носка, схватил двумя руками и разорвал штанину, освободив ногу Лулу. Стянул носок. Она вздрогнула от моего прикосновения.
– Руки холодные? – усмехнулся с тяжестью в голосе. Мне был неприятен ее страх.
Она не сразу ответила:
– Горячие, – почти прошептала, обхватив в смущении собственные плечи. Будучи рядом со мной, она не выдергивала лодыжку из моих рук, но одновременно с этим пыталась отдалиться как можно сильнее.
Не удержался, чтобы не поднять взгляд на нее – лавандовые глаза, стесняясь самой ситуации, смотрели куда-то на колени хозяйки, а под грязью на нежных щеках проявился стыдливый румянец. Мой большой палец проехался по маленькой выступающей косточке на ее лодыжке. Погладил ее, вызвав еще большее смущение. Надавил поочередно на косточку с одной стороны, потом с другой:
– Так болит?
Она отрицательно помотала головой, так и не посмотрев на меня.
– В таком случае, это растяжение.
Подтянулся к ней – отчего Лулу съежилась еще больше, а мне потребовались все силы, чтобы не воспользоваться ситуацией. Взял одну из шелковых подушек за ее спиной и, вернувшись в исходное положение, подложил под ногу.
– Боль будет меньше, если ты не станешь ею шевелить. Врач зафиксирует ее пока не спадет отек, если присмотришься, то увидишь, что твоя лодыжка припухла.
Я не отпускал ее ногу. Продолжал удерживать в своей ладони, медленно поглаживая ушибленное место, как будто это могло как-то помочь. Внутри бушевал дьявольский огонь, которому противостояло проклятие моего рода. Прекрасно понимаю, если не уйду, не уберу руку, маленький ангел, что сидит сейчас передо мной, очень быстро превратится в самого черта. Собирался уйти и намеренно оттягивал этот момент, осознавая, что больше никогда не дам себе подобной поблажки.
