Наследница шовинистов де Мармонтель - страница 28
– Прикоснись к этим страницам, сестренка, – Валентин понизил голос, – это наша с тобой история. В ней частичка нас. Меня и тебя. Все хорошее и все испорченное, что было в нашем предке – теперь бурлит в наших жилах.
Я не видела тот взгляд, который брат бросил на Эврарда. Я также не заметила, как Эврард не отреагировал на него – он весь вечер разглядывал в зале лишь одного человека. Радовало, что этим вечером к нам присоединились медики, которые лечили мою покойную сестру – я задумала назавтра попробовать узнать у них, что же случилось с Люси.
– Прежде, я зачитаю вам главу, полагаю, стоит уделить несколько слов биографии нашего предка. Валентин-Базиль жил во времена Потускневшего короля-солнца, родился в начале восемнадцатого века и умер почти сто лет спустя. Юность предок провел, как и подобает юноше его положения – в Версале. Повзрослев и осознав, что само по себе наличие титула не может принести деньги, а миром правят именно деньги, а не титулы, он вернулся в наш родовой замок и уже будучи дома, он вложил деньги в производство, в судоходство, ростовщичество. Тем самым приобрел огромный авторитет не только в своем регионе, но и во всей Европе. Слово Валентина-Базиля де Мармонтеля могло открыть очень многие двери! Благодаря тому, что он с уважением относился к военным, вокруг Валентина-Базиля собралось общество офицеров в отставке разных стран, наемников, которые при необходимости могли составить небольшую частную армию.
В ту пору началась революционная смута, а дальше она лишь усилилась, когда власти, находящиеся в Париже, не могли навести порядок даже на той улице, где находились их дома. Различные бандитские формирования пытались прийти к Валентину-Базилю в регион, но получили серьезный отпор, ведь у нас в регионе, к тому времени, слова «закон и порядок» олицетворялись непосредственно с Валентином-Базилем де Мармонтелем. И будучи хорошим бизнесменом, он прекрасно понимал, что неважно, как называется власть, королевство, республика, король или парламент, у всех одинаковые приоритеты и поэтому он мог добиться уважения и среди революционеров. И когда пожизненный консул стал императором, он произнес великую речь, смысл которой был в том, что лишь теперь Валентин-Базиль видит, на кого ему оставить Францию. После этой речи он скончался. Теперь ты понимаешь, мое сердце, насколько великим был наш с тобой предок. Насколько значимой была наша фамилия в истории Франции! Но, история историей, – брат перелистнул страницу, – однако за официальной биографией прятались и некоторые стороны Валентина-Базиля, о которых теперь знаем только мы. Теперь расслабься, дорогая моя, и приготовься слушать. В Версале наш предок познал любовь. Он не просто познал ее во всех проявлениях, но и успел значительно пресытиться ею. Вернувшись в замок и наведя порядок в регионе – Валентин-Базиль окунулся в распутство, узнав про которое, даже в Версале могли покраснеть самые знаменитые распутники того времени. Наш предок любил оргии, очень разные оргии. Но мы с тобой начнем с самой простой – которую он описал в двадцать первой главе своего дневника.
Женщина, доктор, она сидела ближе к камину, пошевелилась в своем кресле. Кто-то из работников, кого скрыла темнота в неосвещенных углах помещения – еле слышно кашлянул. Брат подмигнул мне, на миг прикоснулся к моей руке и вернулся к дневнику. Он раскрыл страницу, на которой был отмечен номер двадцать один. Так получилось, что я молча начала читать вперед брата и быстрее остальных погрузилась в рассказ Валентина-Базиля:
«Сегодня двадцать второе июля. Даже в замке жарко – поэтому я велел привести их в главную залу только после того, как стемнеет и будут зажжены свечи. Десять отборных девственниц со всего региона – их доставали для меня целый месяц – я уже изнываю от желания. Десять девок, десять аристократок с именем – и все девственно чисты. Среди них есть дочери моих старых знакомых. Я знаю их пои именам: Аделаида и ее младшая сестра Орианна – две исключительные красавицы с прелестными задами, небольшими влагалищами и маленькой, но уже успевшей налиться женской красотой грудью. Полнотелая Зидони – пышная не по возрасту грудь и зад. Я, пожалуй, сразу займусь задом, до ее влагалища будет сложно дотянуться. На ночной десерт оставлю худышку Алфонсайн, я велел ей обрезать волосы – ее нежное тело очень похоже на тело молодого юноши и ее девственный задний проход послужит удовлетворению моих скромных потребностей. Насколько я слышал, ее родной дядя мечтал добраться до племянницы, но я успел утащить ее из-под самого его носа!
Розелл немного стара, родители передержали любимую дочь дома, пожалуй, я использую ее пухлый рот, что делать с девственностью – решу потом. Но точно не сегодня. Мне нравится моя идея использовать нескольких мужчин – дородных парней с членами, как у жеребцов. На сегодня мне будет достаточно пяти девушек. Остальные пятеро будут смотреть на нас. Я хочу, чтобы они налились желанием к завтрашнему дню. Возможно, захочу одну из них даже сегодня. Например… И, нет. Пожалуй, что с девушками на сегодня будет достаточно. Почему бы не завершить вечер, подставив свой зад греку Демокритосу – этот высоченный красавец, способный двигать своими неотесанными ручищами целые корабли, может продырявить меня своим членом насквозь. Когда мой собственный устанет от женских дырок, будет приятно ощутить тоже самое, но с другой стороны…»
В конце первой страницы я почти потеряла сознание. Не заметила, как сильно сжала вместе ноги, как сильно сцепила пальцы рук и как выключила сердце. А еще забыла, что все это время за нами наблюдали все присутствующие. Валентин явно перечитывал это не в первый раз. Слово за словом он зачитывал с произношением, смакуя каждое предложение, имя и описание половых органов. Мой взгляд ослушался разума и бросился куда-то в сторону. Куда – поняла через секунду – после того, как столкнулась со взглядом Эврарда. И… не смогла отвести глаз, наоборот, скользнула по его фигуре, против воли вспоминая все то, что видела накануне в его спальне.
