Нарушай правила - страница 26
– Так что там с Дереком?
– Не знаю. Он из Калифорнии, отец служит в военно-морском флоте, сам он не употребляет нездоровой пищи, а еще его выгнали из какой-то престижной школы за то, что выпустил поросят. Это все.
– А девушка у него есть?
Я пожимаю плечами.
– Так ему нравится Бри или, как сказал Лэндон, он по тебе сохнет?
Я смеюсь.
– Уверяю тебя, по мне он не сохнет. Просто ему злить меня нравится.
– Это прелюдия.
– Ты с ума сошла. Слушай, ты, конечно, мечтаешь когда-нибудь стать кем-то вроде супершпиона или следователя ФБР, но Дерек как субъект для тебя неприкосновенен.
– Почему?
– Ну… потому. Не хочу, чтобы он вмешивался в мою жизнь, и обещала не вмешиваться в его. Все очень просто.
Лучшая подруга смеется.
– По мне, так не очень-то веская причина. – Она кладет руку мне на плечо. – Слушай, подруга. По-моему, нам следует осуществить разведывательную миссию, чтобы побольше узнать о парне, который обитает у вас в «берлоге». С этим она решительно и целеустремленно направляется вниз.
Я спешу следом:
– Но не будем же мы за ним шпионить?
– Почему нет?
– Потому что это некрасиво и, наверное, незаконно.
Дверь в «берлогу» открыта. Моника без колебаний входит в комнату.
– Стой на стреме, скажешь, если он появится, – наставляет она.
– Для справки, я против шпионажа.
– Для справки, тебе любопытно, что удастся выяснить.
Здесь спорить не приходится. С бешено колотящимся сердцем я смотрю, как за окном Дерек толкает газонокосилку сквозь высокую траву. Рубашку он затолкал в задний карман, и мускулистая спина лоснится от пота. Я пригибаюсь на случай, если он, взглянув в нашу сторону, заметит, что я за ним наблюдаю.
– Можно с уверенностью утверждать, что ему нравится обувь. – Моника поднимает коричневый кожаный сапог. Когда она его опускает, оттуда выпадает пачка стодолларовых купюр. – Ого! Да он при деньгах. Откуда бабки? – интересуется она, запихивая банкноты обратно в сапог.
– Понятия не имею. Пошли отсюда.
– Погоди. Ну, ну… глянь-ка сюда! – Моника поднимает крышку чемодана. – Похоже, твой мальчик носит трусы-шорты, пользуется одеколоном «Келвин Кляйн» и играет в покер. Может, все эти деньги он в покер и выиграл.
– Покер?
Моника достает из чемодана несколько покерных фишек. Ну да. Видимо, он игрок. Она теряет интерес к чемодану, а я снова смотрю в окно. Теперь Дерек собирает скошенную траву в мешки. Моника заглядывает в какие-то коробки, но ничего не обнаруживает.
– О! Кошелек!
Я бросаюсь к ней, но она уже открывает кожаный коричневый кошелек.
– В кошелек-то не надо заглядывать.
– Почему?
Я выхватываю его из ее рук.
– Потому что это очень личное.
– Вот именно. Лучший способ узнать о человеке? Не считая мобильника, мужской кошелек – это окно в душу владельца.
– Серьезно? – раздается сзади голос Дерека. – Раньше не знал.
Вот влипли! Круто развернувшись, я успеваю пожалеть, что держу в руках доказательство нашего шпионажа. Дерек смотрит на кошелек, потом на меня. Сердце у меня замирает. Как у малыша, которого засекли забравшимся в банку с печеньем. Быстро бросив кошелек на кровать, я отхожу на шаг, будто это каким-то образом сглаживает мое участие в операции.
– Привет, Дерек. – Я скорее сиплю, чем говорю. – Мы просто… – Я рассчитываю на Монику, надо спасать положение.
С невинной улыбкой Моника приближается к Де-реку.
– Мы с Эштин поспорили, и, чтобы разрешить спор, нам просто необходимо было попасть в твою комнату.
– А что за спор? – интересуется Дерек.
– Хороший вопрос, – бормочу я себе под нос.
– Да, вопрос действительно хороший, – соглашается Моника.
Дерека ужасно забавляет, как мы пытаемся выдумать какую-нибудь небылицу и скрыть правду: мы шныряли в его комнате, чтобы собрать о нем информацию. Он не выглядит ни злым, ни обеспокоенным тем, что мы могли обнаружить его пристрастие к покеру и спрятанную в сапоге пачку наличных. Надо как-то выходить из положения.
– Мы хотели узнать…
– Носишь ли ты в кошельке презерватив! – Моника указывает на кошелек. – Да, так и есть! Эштин считает, что парни носят презервативы в кошельке, а я говорю, что так, типа, делали в восьмидесятых годах.
Презервативы? Не могла она придумать что-то более… приличное? Уголок рта у Дерека чуть загибается вверх.
– Ну, дамы, и каков вердикт?
Я смотрю на кошелек:
– Мы не успели выяснить, но это ничего.
Взяв кошелек, Дерек протягивает его мне.
– Вот. Открой. Вы пришли сюда специально, чтобы выяснить, так за чем же дело стало?
Я откашливаюсь, не сводя глаз с кошелька. Моника жестом показывает, чтобы я не тянула время. Я снова откашливаюсь, потом раскрываю кошелек и заглядываю внутрь. Там несколько купюр. В боковом кармашке фотография милой женщины в ярко-голубом платье, с ней рядом мужчина в белом военно-морском кителе. Видимо, его родители, потому что у женщины глаза, как у Дерека, а у мужчины – такие же, как у него, твердые черты лица. Второй боковой кармашек пуст.
– Презервативов нет.
Он забирает у меня кошелек.
– Значит, ты проиграла.
Глава 19
Дерек
СПУСТЯ НЕДЕЛЮ после того, как Эштин помирилась с Лэндоном, она входит на кухню и бросает на стол почтовый конверт.
– Адресовано тебе. – Отвернувшись, она открывает кухонный шкаф.
Письмо? Сначала мной овладевает чувство ужаса – вдруг что-то с отцом? Но плохие новости семьям военных не доставляют по почте. Вот если пара мужчин в форме на пороге – здесь место панике. Прочитав обратный адрес, я содрогаюсь. Письмо из Техаса от бабушки, маминой мамы. Как, черт возьми, она узнала, где я нахожусь? Раньше посылала дежурный подарок на день рождения, но личного контакта у нас с ней нет уже много лет.
