Несомненно ты - страница 97

— Малыш, отец хочет, чтобы мы зашли к ним на бранч в воскресенье прежде, чем уедем отсюда. Что думаешь?

Я выпрямляюсь на сиденье, взяв у Лотнера платок. Он кладёт руку обратно на руль.

— Мы в городе, чтобы провести время с Оушен. Не то чтобы я не хочу увидеться с твоим отцом...

— Возможно, мы можем взять её с собой. Уверена, отец был бы рад с ней познакомиться, — Эмма поворачивается ко мне. — Это будет нормально, если мы так сделаем?

Я чувствую, как Лотнер смотрит на меня.

— Эм... не знаю. Можем мы сначала посмотреть, как там пройдёт завтрашний день?

— Конечно, — и она отворачивается от меня. — Скажу ему, что, возможно, приедем.

Почти весь оставшийся путь мы проводим в тишине. Лотнер заезжает на подъездную дорожку, и я отстегиваю ремень прежде, чем он успевает до конца затормозить. Я засовываю намокший платок в сумку и расстегиваю лямки на сиденье Оушен.

Лотнер открывает дверь с моей стороны.

— Позволь мне отнести её, а ты возьми сумки.

Я поворачиваюсь, на секунду засомневавшись, а затем киваю и вылезаю из машины. Эмма остаётся сидеть в салоне, пока Лотнер несёт всё ещё спящую Оушен в дом. Она выглядит такой крошечной в его руках. Я помню, как чувствовала себя в безопасности, находясь в этих объятиях.

— Привет, — шепчет Дэйн, держа дверь открытой.

Лотнер кивает, а я печально улыбаюсь ему. Дэйн морщит лоб. Он знает меня слишком хорошо. Лотнер поднимается за мной по лестнице, идя в комнату Оушен. Он кладёт её на кровать и прижимает губы ко лбу. Я глубоко вздыхаю. Сейчас больше всего на свете мне хочется залезть в горячую ванну и выпить бокал вина.

Лотнер разворачивается и подходит ближе ко мне.

— Спасибо... за сегодняшний день. Она просто... она намного больше, о чем я когда-либо мечтал.

Я киваю, а он снимает с меня солнцезащитные очки. Глаза опухшие, и уверена, что красные тоже.

— Почему? — шепчет он, проводя пальцами по моей щеке.

Я пожимаю плечами и отворачиваюсь. Приходится закусить подрагивающую губу и тяжело сглотнуть.

— Я просто... просто... Ничего, — я смотрю на него, натянуто улыбаясь. — Просто неделя была долгой. Много чего случилось. Это немного слишком для меня, вот и всё.

— Эмма не должна была...

— У вас всё в порядке? — слышится тихий голос Дэйна в дверях.

Я отхожу на шаг от Лотнера и поворачиваюсь.

— В порядке. Мне нужно принять ванну, — я снова смотрю на Лотнера. — Увидимся через пару часов?

Он кивает и так же, как и я, выдавливает эту жалкую слабую улыбку.

Оушен просыпается в то время, пока я принимаю ванну.

— Мамочка, — зовёт она сонным голосом.

— Я здесь, милая.

Потирая глаза, она усмехается мне. Это знакомая усмешка, которая говорит мне о том, что она хочет ко мне в ванну.

— Иди сюда, — я тянусь к ней и помогаю раздеться. — Сначала сходи на горшочек, а потом можешь забираться ко мне.

— Ванна... уточка, — смеётся она.

Несколько раз в неделю мы проходим это. Я прошу Дэйна, чтобы он побыл с ней, пока я принимаю расслабляющую ванну. Он отвлекается, а Оушен пробирается наверх и улыбается мне так, что я не могу устоять. Потом мне приходится спускать половину воды и добавлять холодную, потому что я люблю действительно горячую воду. И уже спустя несколько минут я начинаю замерзать, вдобавок ко всему ещё и окруженная всеми её игрушками. Если мне везёт, я выбираюсь из воды и не поскальзываюсь на игрушке, падая обратно в ванну, и выплёскивая волнами воду на пол, спасая таким образом голову мистера Уточки от приземления моей задницы в сантиметрах от него.

Оушен играет до тех пор, пока все мыльные пузырьки не лопаются, а на дне ванны не становится виден песок. Я помогаю ей одеться, а затем сушу её волосы перед тем, как отправить её вниз к Дэйну.

Посмотрев в зеркало, я вижу, что солнце добавляет немного цвета моим щекам, и мне это нравится. Хотя глаза всё ещё немного красные. Закапываю лекарство в них и рисую стрелки, затем крашу ресницы и намазываю губы блеском.

— Сидни, они здесь, — кричит Дэйн.

Я быстро сушу волосы, затем натягиваю тёмные джинсы и белую рубашку без рукавов. Взглянув последний раз в зеркало, я делаю глубокий вдох.

— Второй раунд шоу «Помучай Сидни». Дзынь-дзынь-дзынь.

— Привет, — здороваюсь я с Лотнером и Эммой, открывая дверь, ведущую на задний двор.

Они сидят на террасе, попивая вино и пиво, и наблюдают, как Оушен бегает за тремя собаками.

— Мир тесен, милая. Отец Эммы, точнее его коты, это мои пациенты, — Дэйн улыбается и кладёт бургеры на гриль. К счастью для Эммы, они сделаны из индейки.

— Ага, я и понятия не имела, что твой муж, ну или будущий муж, это тот самый знаменитый доктор Эббот или «заклинатель котов», как называет его мой папа.

Эмма сидит у Лотнера на коленях, проводя ногтями ему по затылку.

— Дэйн талантливый ветеринар, да, — бормочу я и выдавливаю улыбку.

— Мамочка, — крик Оушен, от которого у меня кровь застывает в жилах, заставляет меня броситься к ней.

Она падает на камни и царапает колено.

— Тише... всё хорошо, милая, — я беру её на руки и несу в дом.

— Давай я выложу мясо на тарелку и дам тебе аптечку, — говорит Дэйн.

— Всё нормально. Я разберусь с этим, — отвечаю я ему, а Лотнер открывает мне дверь в дом.

Оушен всхлипывает у моей груди, пока я несу её наверх. Лотнер идёт прямо за мной.

— Шшш... это просто царапина, малышка, — успокаиваю я её, усаживая на туалетный столик в ванной.

— Могу я посмотреть? — спрашивает Лотнер.

Она кивает, сквозь сдавленные рыдания.

Я достаю небольшую аптечку. Лотнер очищает рану и наносит мазь. Я протягиваю ему пластырь. Он смотрит на него.