Сколько ты стоишь? - страница 27
Сергей говорил спокойно, но Варя почти физически чувствовала его осуждение. Конечно, он ведь не знал, что сделал Берестов, а узнал бы… сам бы его выгнал. И пинок под зад бы дал…
— Это его решение, — сказала Варя. — Он сам…
— Макс его сегодня просил поговорить с тобой, — перебил её Мишин. — И после разговора либо написать заявление об уходе, либо не написать. Он, как ты понимаешь, написал.
— Но со мной не разговаривал, — пробормотала Варя. В принципе, она понимала Илью: чего ему было с ней разговаривать? Они ведь ещё тогда договорились.
— Я так и сказал Максу, когда он меня к себе вызвал, злой как чёрт. Ему нравится Берестов. Поэтому я хочу спросить тебя, Варя… Ему так необходимо увольняться? Его присутствия ты не переживёшь?
Звучало это совершенно ужасно. Как будто Варя — не взрослый человек, а капризный ребёнок.
— Я поговорю с Ильёй, — выдавила она из себя с большим трудом. — Но, Сергей, я не обещаю, что будет результат… Берестов довольно упрям.
— Постарайся, Варь. В конце концов, если тебе так необходимо его проучить, подсыпь ему пургену в чай, что ли. Или кнопку на стул подложи. Или суперклеем дно мышки намажь. Но увольняться… Кстати. Может, его пересадить? Я так подумал… К дизайнерам можно. У них сейчас в одном месте нет стола, зато есть кадка с каким-то фикусом.
— Это пальма.
— Неважно. Кадку долой, а Берестова за шкирку — и туда. Что думаешь?
— Я думаю, — Варя вздохнула, — что сначала надо в принципе уговорить его остаться. А потом уже поглядим… с переездами.
— Ладно. Только не откладывай. А то у Макса там уже вовсю бомбит.
— Не буду, обещаю.
Вечером, когда Варя в одиночестве ела на кухне суп, к ней заглянул Дятел. Плюхнулся на соседнюю табуретку и поинтересовался:
— А чего ты такая грустная?
Варя подула на ложку с супом и ответила:
— С чего ты взял, что я грустная? Я задумчивая.
— И о чём ты думаешь?
— Да так. О скучном.
Кеша поёрзал на своей табуретке.
— Ты влюбилась, что ли?
От удивления Варя резко клацнула зубами об ложку.
— Эм… нет. А почему ты так решил?
— Мама говорила, что девочки, когда влюбляются, становятся задумчивыми, а мальчики — дураками. И когда мы вчера гуляли по зоопарку, ты была очень задумчивой, Варь. Тебе нравится этот… дядя Илья? — закончил Дятел весьма ревнивым голосом, и она засмеялась.
— Нет, Кеш. Он просто знакомый, и всё. А думаю я о том, как бывает сложно сделать что-то, что необходимо сделать, но от чего тебе самому будет очень плохо.
Дятел задумался.
— Это как укол, что ли?
— Какой укол?
— Любой. Когда болеешь, назначают уколы. Больно, а надо.
Варя положила ложку в суп. Улыбнулась и потёрла ладонями щёки.
— Больно, а надо… Да, Кеш. Именно так. Спасибо тебе.
— А мне-то за что?
— Просто. За компанию.
— А-а-а…
* * *
На следующий день Илья пришёл на работу попозже, к обеду — с утра ездил в одно место по поручению Юрьевского. Приехал — и сразу пошёл к генеральному рассказывать о результатах. Вышел из кабинета часа через два, голодный и немного злой. А когда собирался на обед, Варя вдруг сказала:
— Мне надо с тобой поговорить.
Илья даже не подумал, что она могла вспомнить про его увольнение. Он вообще ничего не подумал, настолько устал. Пожал плечами, захватил трость и спросил:
— Сейчас? Или после обеда?
Она немного поколебалась.
— Я могу пойти с тобой. Ты куда ходишь? В столовую внизу?
— Да, туда.
— Ладно, — Варя встала из-за стола, но к Берестову не приблизилась, как обычно. — Я готова.
— Слушай, — он поморщился, — охота тебе аппетит портить? Я вернусь через полчаса — и поговорим.
— Почему портить? — удивилась Варя, но он решил не уточнять, что она сама говорила про «не подходи близко, а то меня может стошнить».
— Подожди лучше тут, — продолжал уговаривать девушку Илья. — Не надо из-за меня… — он мучительно подбирал слово, — … мучиться.
— Я не мучаюсь, — сказала Варя упрямо. — Просто мне надо с тобой поговорить, а в офисе неудобно. Тебе то звонят, то генеральный вызывает. На обеде лучше всего. И людей полно вокруг…
— А, — усмехнулся Илья. Ему было больно слышать подобное. — Да, это важно. Ладно, пойдём.
В лифте Берестов старался держаться на необходимом расстоянии от Вари. Он понимал, как ей трудно, поэтому ничего не говорил и не дёргался. Но всё равно видел лёгкую испарину на её трогательном лбу.
В столовой Варя взяла только салат, а вот Илья стесняться не собирался — есть очень хотелось. Поэтому поставил на поднос и салат, и суп, и второе, и компот. Расплатился, сел за стол — Варя села напротив, — и вопросительно посмотрел на девушку.
Она явно чувствовала себя неловко.
— О чём ты хотела поговорить?
Вздох.
— Почему ты не сказал про увольнение?
Ах, вот оно что. Интересно, это её Юрьевский просветил? Нет, вряд ли. Может, сама заявление на столе у Вики увидела?
— Я говорил. Ещё тогда, в свой первый рабочий день.
Она покачала головой.
— Нет. Максим тебя вчера вызывал и просил поговорить со мной. А ты не поговорил.
— А зачем?
С тех пор, как Варя села напротив, она так и не посмотрела Илье в глаза. Уткнулась в салат и ковыряла его вилкой, но в рот ничего не отправляла.
Только когда он спросил, зачем, на секунду подняла голову, и Берестов увидел, какие у неё красные щёки.
— Мы договорились с тобой обо всём ещё тогда, — сказал он как можно мягче. — Смысл был тебя тревожить? Я просто написал заявление. Следующая пятница — мой последний рабочий день.
