Я тебя не хочу - страница 29
Мне всё время казалось, что это какой-то сон, и я скоро проснусь. Позвоню Сашке, спрошу про свадьбу, и он скажет: «Ты что, Стась? Закусывать надо!»
Но прошло уже почти две недели, а я никак не просыпалась. И назначенный день становился всё ближе…
В субботу мы с Ленкой, обеими мамами и Ксюшей в качестве моральной поддержки бегали по магазинам и заходили в салон к стилисту, которому будет суждено причёсывать и красить меня в день свадьбы. Сначала выбирали платье сестре и мамам, потом покупали всяческие аксессуары, и только после этого зашли в салон.
Стилистом оказался, к моему удивлению, хорошенький такой парень лет тридцати. Очень интересно одетый, но без попугаистости, с затейливой причёской. Одна прядь у него была фиолетовая.
— М-м-м, красавица-то какая, — протянул он, глядя прямо на меня, и я обернулась: где красавица-то? За спиной, что ли?.. — Чего оборачиваешься? Это я про тебя. Ну-ка, ближе подойди.
Ещё один подслеповатый. Линзы, что ли, дома оставил?
Я приблизилась. Мамы, Ленка и Ксюша застыли неподалёку.
— А вы идите пока кофе попейте, — посоветовал им этот подслеповатый стилист. — С невестой я долго провожусь. И процесс очень интимный, не надо мешать.
— Интимный процесс… — пробурчала я, когда все лишние люди вышли из комнаты, где стригли женщин. — Что-то мне уже страшно. А может, не надо?
Парень хмыкнул.
— С юмором. А ты мне нравишься.
— Спасибо, но у меня уже есть один жених.
На этот раз стилист не удержался от хохота.
— Всё, дорогая, ты попала, — сказал он, отсмеявшись. — Тебя как зовут?
— Стася.
— А я Федя.
Я внимательно оглядела его тонкокостную фигуру, джинсы с разрезами, фиолетовую прядь…
— Тебе не подходит.
— Да? — он всё смеялся. — А что же мне подходит?
— Ну… Альберт, например.
— Клячкин?*
(*Альберт, точнее, Василий Клячкин — персонаж фильма «Неподдающиеся».)
Пришла моя очередь смеяться.
— Можно и Клячкин.
— Спешу тебя расстроить, красавица Стася. Фёдор я. Фёдор Смирнов. И ни разу не Альберт, и даже не Клячкин.
— А жаль. Всегда мечтала познакомиться с Альбертом Клячкиным.
… В общем, нам с Федей Смирновым всё время создания моей свадебной причёски было дико весело. Минут через двадцать он даже сказал:
— Слушай, ты уверена насчёт своего жениха?
— В смысле?
— Ты точно хочешь за него замуж?
С учётом наших с Сашкой обстоятельств… я немного испугалась вопроса.
— Д-да…
— Ну ты подумай, — продолжал Федя Смирнов с напускной серьёзностью. — А то смотри, какой я замечательный. Уведут ведь!
Ф-ффух, он шутит…
— Я тебя недостойна!
— Неправда, Стася, — напускная серьёзность вдруг превратилась в настоящую. — И я сейчас тебе докажу. И покажу, какая ты.
Пугающее заявление…
В общем, в результате в зеркале отразилась… не я. Я даже на всякий случай проверила, дотронулась до поверхности, дабы убедиться, что это не глюк.
Не глюк…
А уж когда Федя надел на меня свадебный ободок, купленный Лебедевым…
— Представляю, какая ты потрясающая будешь в свадебном платье, — ликовал парень. — Просто… лебёдушка!
Я закашлялась. Да уж… лебёдушка… Хорошо хоть не Царевна Лебедь…
Но в целом стилист прав, да. Мои тонкие негустые волосы он заколол очень причудливо, но в причёске осталось ощущение воздушности, лёгкости. Снял очки, накрасил глаза, выровнял цвет лица, подкрасил губы… И вроде всего по чуть-чуть, а эффект — как от водородной бомбы.
Я помолодела даже…
— Тебе нужна фата. Однозначно. Обязательно купите фату, я её тебе закреплю.
— Фата?..
Я была против фаты изначально.
— Да, Стася. Послушай умного человека! — Федя молитвенно сложил ручки. — Фату надо! Стопудов!
— Но почему?
— Фата — символ невинности. На некоторых она как на корове седло, но на тебе будет смотреться так, как надо!
Я даже чуть покраснела.
— Вот, вот! — едва не запрыгал этот… стилист грёбаный. — Румянец смущения, фата — то, что нужно для образа невинной невесты. Сразим жениха наповал!
— Наповал мне не надо. Мне с ним ещё жить долго и счастливо…
— И брачную ночь проводить, — подмигнул Федя, и я покраснела ещё больше.
Довольнее всех в эту субботу оказалась Ленка. Ей купили потрясающее с её точки зрения красное платье, сумочку, расшитую бисером, чудесные туфельки с милыми бантиками… Что ещё нужно для счастья человеку тринадцати лет?
И почему мне уже не тринадцать? Я была бы так счастлива, если бы от меня просто отстали. Просто отстали — и больше ничего. Ну разве это много?!
Увы, никто от меня отставать не собирался, и на следующий день с утра пораньше примчался Сашка вместе со своей мамой, чтобы отвезти нас всех на встречу с организаторами собственно банкета и ведущим вечера. То есть, с тамадой.
Конкурсы, свадебные конкурсы… Их нужно было утвердить. А с учётом того, что я вообще не люблю конкурсы и предпочла бы обойтись вовсе без них… Как утверждать то, что терпеть не можешь?..
В результате большей частью всё утверждал Сашка, я же отключила мозг и просто сидела рядом, ощущая себя так, будто смотрю спектакль, который вот-вот должен кончиться, но всё никак не кончается.
Судя по количеству конкурсов, торчать нам в ресторане часа три. Хорошо, что я туфли купила удобные, на невысоком каблуке, и корсета у платья нет. Представляю, как упахиваются другие невесты. Какая после подобных приключений первая брачная ночь! Тут бы в реанимацию не попасть…
— Так, — сказал Лебедев, когда ушли все, кроме нас с его мамой, — мам, ты на такси доедешь? А то Стася сегодня ко мне.
От неожиданности и удивления я даже не сразу нашлась с ответом.
