Сладких снов - страница 136

Я бросила записку и пошла в ванную. Посмотрев в зеркало на свои торчащие во все стороны волосы, я застыла от ужаса и несколько долгих секунд смотрела на себя, думая о том, кто видел меня с таким вороньим гнездом на голове, объемом в три раза больше моих нормальных волос. Потом я внутренне — и внешне — поморщилась от того, что этими людьми оказались именно те трое, которым я ни в жизнь не хотела бы показаться в таком виде. Потом, решив, что все равно не могу вернуться обратно во времени, чтобы что-то изменить, я перестала в ужасе таращиться на себя и занялась утренними процедурами. Намочив волосы, я перебирала бутылочки и флаконы в поисках кондиционера, который продал мне Доминик, когда я рассказала ему, что плаваю в бассейне.

Я нашла нужное средство, нанесла его на волосы, вышла из ванной, заправила постель и пошла в гардеробную. Там я остановилась, уставившись на свои открытые чемоданы на полу. Половина моих вещей была аккуратно сложена, другая половина валялась беспорядочной кучей.

«Ее тачка в моем гараже, ее одежда в моей гардеробной, там они и останутся», — всплыли в памяти слова Тейта, сказанные Ните вчера ночью, и я подумала, означают ли они, что он хочет, чтобы я переехала к нему жить? Хочет ли, чтобы я покрасила и другие комнаты? Дает ли мне разрешение прополоть его цветник и поехать с ним покупать новый диван?

Я закусила губу и в сомнениях уставилась на чемоданы.

Если я разберу вещи, а он еще не готов, я буду чувствовать себя идиоткой.

Мне хотелось разобрать чемоданы, потому что я люблю его, и он сказал, что любит меня, и мне нравится его сын и его дом, и я хочу, чтобы моя одежда осталась в его гардеробной, а машина — в его гараже.

Но он не просил меня.

Я сильнее прикусила губу. Потом я услышала, что пришли Тейт с Джонасом.

Я схватила джинсовые шорты, подходящий к трусикам лифчик и первую попавшуюся под руку футболку. Я успела надеть лифчик и шорты и уже натягивала через голову футболку, когда услышала шаги Тейта.

Я дернула футболку вниз и повернулась к двери. Тейт стоял в дверном проеме и смотрел на мои чемоданы.

Я снова прикусила губу, гадая, похожи ли его мысли на мои или они совершенно о другом (надеюсь, что нет).

— Ты поехал за Джонасом без меня.

Тейт перевел глаза на меня:

— И тебе доброе утро, детка.

— Эм... — промямлила я и заправила волосы за ухо. — Доброе утро.

Его глаза проследили за моей рукой, задержались на волосах и вернулись к лицу.

— Ты пригладила волосы.

Конечно, он не мог не прокомментировать мои волосы.

— Ну... да, — пробормотала я смущенно, даже застенчиво. Понятия не имею почему, но тем не менее.

— Почему? — спросил он.

— Почему? — повторила я.

— Да, Крутышка, — сказал он, заходя в гардеробную. — Почему?

Тейт подошел ближе, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть на него.

— Они были похожи на воронье гнездо.

Он поднял руку и скользнул пальцами в увлажненные волосы у меня на виске, потом провел по всей длине и перекинул их через плечо мне на грудь. Он поиграл с кончиками моих волос, а потом поднял глаза на мое лицо и заявил:

— Это была ты.

— Я? — спросила я.

Он подошел вплотную.

— Да, детка, ты.

Он оставил мои волосы и положил ладонь мне на шею и, нажав большим пальцем на подбородок, отклонил мою голову назад, вторая рука легла мне на талию.

— Непослушные, — сказал он. — Горячие. Мне нравилось.

— Тебе понравилось, что у меня на голове воронье гнездо? — недоверчиво спросила я. Мои волосы и так густые, что их весьма непросто уложить при помощи большого количества средств, круглой щетки и профессионального фена. А без укладки их так много, что иначе как копной и не назовешь.

Тейт провел большим пальцем по моей челюсти, и это прикосновение, тепло, идущее от его тела, его близость и выражение глаз отозвались покалыванием в сосках.

— Мне понравилось, что они непослушные.

— Ох, — ответила я, потому что на это больше нечего было ответить, и мне понравилось, что ему понравились мои непослушные волосы. Мне вообще нравилось, когда ему нравилось во мне что-нибудь.

Тейт улыбнулся.

Я уставилась на его губы, пока они приближались ко мне.

— Джонас здесь? — спросила я прямо ему в губы.

— Утренний поцелуй, — потребовал он, игнорируя мой вопрос.

— Тейт.

Он крепче сжал меня:

— Детка.

Я сдалась, положила ладони на его пресс и чмокнула в губы, потом отстранилась и повторила:

— Джонас здесь?

Тейт снова положил ладонь мне на шею.

— Он здесь, он все еще полусонный, а значит, у нас есть примерно десять минут пообжиматься в гардеробной. Так что я жду утренний поцелуй.

— Уже, — напомнила я.

— Ты меня любишь? — вдруг спросил Тейт, и от его вопроса мой желудок подскочил к горлу, а затем его скрутило.

Я неуверенно уставилась на Тейта, вернувшись к застенчивости.

Потом мои губы сами прошептали:

— Да.

— Тогда давай мой утренний поцелуй, Крутышка, — потребовал он нежно, но твердо.

— Ох, ладно, — проворчала я, потому что он опять начал командовать, а еще потому, что он не признался в ответ.

Я положила руки ему на пояс, встала на цыпочки и прижалась к его губам, на этот раз сильнее. Тейт положил ладонь мне на поясницу и надавил, второй рукой зарылся в мои волосы и наклонил голову, скользнув языком мне в рот.

Почувствовав его вкус, я растаяла, сцепила руки вокруг него, и мы поцеловались.

Отстранившись, Тейт пробормотал:

— Вот теперь это доброе утро.

Тут он прав.

— Ты поехал за Джонасом без меня, — вернулась я к началу.

— Детка, ты мало спишь, — ответил он. — Ты спала, а тебе необходим сон, если ты смогла заснуть, поэтому я дал тебе поспать. Меня не было двадцать минут.