Сладких снов - страница 98

Я заставила себя перевести взгляд на свое отражение и внимательно посмотрела, посмотрела на все. Не только на себя, свои бедра, трусики и оголенный живот, моя грудь лежала на руке Тейта, волосы в беспорядке окружали лицо без макияжа, а позади меня стоял Тейт, высокий, темный, широкоплечий и красивый.

— Ты сказала, что ждала чего-то особенного, а он забрал у тебя возможность понять, что ты все время носила это в себе. Ты — особенная, Лори.

Нет.

Нет.

Я зажмурилась и стиснула зубы, наклонив голову вниз и вбок, машинально стараясь отгородиться от его слов.

Тейт приблизил губы к моему уху.

— Тот парень-гей, эти хиппи, даже гребаная Твайла пришли, чтобы поддержать тебя. Они сделали это, потому что видят то же, что видят твои родители, что вижу я, они сделали это, потому что два месяца назад в Карнэле появилось нечто особенное, и они сделали это, потому что для защиты такой красоты не жалко и в лепешку расшибиться.

Его слова прозвучали как мягкий удар, и у меня перехватило дыхание, пока я пыталась проглотить всхлип.

Тейт опустил губы к моей шее и заговорил:

— Ты права, детка. Мне нравится мысль о том, что Джонас познакомится с тобой, будет учиться у тебя, как усердно работать, и быть умным, и как относиться к людям. Но ты ошибаешься. Ты в моей постели, потому что у меня никогда не было такой красоты, и я попробовал ее, а ты думаешь, что можешь перекрутить в своей голове все, что между нами происходит, во что-то уродливое, ни хера. Я не остановлюсь, пока не исправлю это.

Я открыла глаза и посмотрела на него в зеркале, а он поднял голову и посмотрел на меня.

— Почему ты не сказал мне, что у тебя есть сын?

— Потому что Вуд был прав, — моментально ответил он.

— Что? — спросила я.

— Потому что подобное дерьмо — не Джонас, а то, что мне предстоит в будущем, чтобы победить эту стерву и обеспечить ему безопасность, — не взваливают на хорошую женщину, когда ваши отношения только начинаются. И особенно, когда другую женщину жестоко убили, а у папы твоей женщины случился инфаркт. Ты держишься рядом и упорно стараешься привязать ее сильнее, и только потом выкладываешь. Я хочу тебя там, где ты есть. — Он сжал меня в руках. — Так что да, я обманул тебя и сделал бы это снова, без шуток, я бы сделал. И я бы сделал это, не раздумывая. Мне нужно было знать, что ты именно то, чем казалась, потому что в прошлом я не слишком хорошо разбирался в этом дерьме, и, если ты именно такая, мне была нужна уверенность в том, что ты останешься там, где я хочу.

— Скрывая от меня существование сына...

— Я бы сделал это снова, — перебил меня Тейт.

— Что ж, мне это не нравится, я не могу не обращать внимания на то, что мне это не нравится, и я не могу этого простить.

— Все то же старое дерьмо, Лори, — буркнул он.

— Нет, не то же. Мы говорим о том, что у тебя с Нитой есть ребенок.

— Да, детка. Это было приятное зрелище? Тебе понравилось, что произошло снаружи?

— Что? — огрызнулась я. — Конечно нет.

— Двадцать лет, — сказал он мне, — двадцать гребаных лет. У нее грязный рот и дерьмо вместо мозгов, и она ужасно избалована и считает, то может делать все, что захочет. Ни один мужчина, в жизни которого была такая женщина, не бросается в отношения, не прощупав почву, и ни один отец, собирающийся получить полную опеку над ребенком, не приведет в жизнь своего сына женщину, не удостоверившись в том, что она подходит. Нет, я не рассказал тебе про Джонаса, потому что мне была нужна уверенность в том, что ты именно та, кто ты есть, и поскольку это так, я должен был охранять тебя от того дерьма, с которым ты только что столкнулась снаружи, потому что я не хотел, чтобы ты снова запрыгнула в свою проклятую машину и отправилась искать себе новый Карнэл.

Боже, как же я ненавижу, когда он говорит разумные вещи, особенно когда я на него злюсь.

— Тейт, отпусти меня, — потребовала я.

— Ни за что, — ответил он.

Я дернулась назад:

— Пусти... меня.

— Нет, детка, ты будешь смотреть в зеркало, как я тебя трахаю, и я буду делать это до тех пор, пока ты не увидишь то, что вижу я.

Я перестала дергаться и уставилась ему в глаза через зеркало.

— Нет, — прошептала я, когда он одной рукой скользнул вниз по моему животу, а вторую сунул под футболку и обхватил мою грудь.

— Да, — прошептал он в ответ.

— Тейт...

Он положил ладонь мне между ног, а большим пальцем другой руки погладил сосок. Я прикусила губу, глядя, как он опустил глаза на свою ладонь, лежащую поверх моих трусиков.

— Вуд бабник, — прошептал он неожиданно, надавив пальцами между моих ног, и его средний палец попал на клитор, я вцепилась руками в край тумбочки, а он снова провел большим пальцем по моему соску. — Он подкатывал к каждой приличной женщине в трех округах.

Его палец нажал сильнее и неторопливо описал круг.

— Тейт, пожалуйста...

Тейт опустил голову, и его окруженные бородой губы защекотали мою шею.

— Когда я увидел, как он вышел к тебе из гаража, сразу же понял, — тихо сказал он мне в кожу. — Я боролся с этим, но уже тогда понял. Я понял, что ты моя девочка.

Дыхание застряло у меня в горле, когда его палец сделал еще один ленивый круг, его язык коснулся моей шеи, а пальцы другой руки сжали сосок.

О Боже, это было прекрасно.

Вцепившись пальцами в тумбочку, я попыталась не поддаваться.

— Тейт...

Его палец перестал давить, а рука скользнула вверх, потом опять вниз, на этот раз в мои трусики, и давление вернулось, кожа к коже, еще один неторопливый круг.

Восхитительно.

Я задрожала всем телом, а Тейт коснулся губами моего уха.

— Он не трахнул тебя, пока меня не было. Чудо. Уважуха. Он знал, что у него в постели.