Неудержимый мужчина - страница 7

— Я буду в порядке, — мягко сказала я.

Калхаун склонил голову набок, и в его глазах что-то промелькнуло: возможно, разочарование или обеспокоенность.

— Уверены? — спросил он, и я кивнула.

Он открыл дверь шире и отошел с дороги.

Я вышла в коридор и полезла в сумочку за телефоном. К счастью для жителей Денвера, у компаний такси легко запоминающиеся номера, которые они лепят на бока машин.

Я никогда не вызывала такси.

До этого времени.

На ходу я набрала один из номеров и приложила телефон к уху, глядя на лифты прямо перед собой. Из коридора я вышла в шумное многолюдное помещение, полное телефонных звонков, щелканья клавиш и приглушенных разговоров.

Я рассеянно осмотрела комнату, услышала ответ оператора, и, резко остановившись, моргнула.

Через окно кабинета я увидела знакомую спину.

Я знала спину этого мужчины.

Проклятье, я знала эту старую футболку и навсегда запомнила этот клевый зад в потертых джинсах. Я прижималась к этой спине, сидя на мотоцикле. Этой самой ночью мои руки гладили эту спину и эту задницу, после того как я сняла эту футболку, а он снял эти джинсы. И я запускала пальцы в эти темные спутанные волосы и этой ночью, и бессчетное число раз за последние четыре месяца.

Мужчина повернулся к двери, но я увидела не его лицо.

Нет.

Я увидела блестящий значок у него на ремне.

«— Ты спишь голая? — Нет. — Не начинай сегодня».

О. Мой. Бог.

Он вышел из кабинета, и я подняла взгляд со значка на его лицо. И поскольку тварь у меня в животе разворачивалась, росла, раздувалась, заполняя грудь, заползая мне в горло, я не заметила выражения его лица и того, как резко его настроение заполнило помещение, словно пощечина.

Я ведь знала, что мужчина вроде Джейка Нокса никогда не станет иметь дел с бледной женщиной вроде меня.

Если только это не его работа.

Он заметил меня и застыл на месте.

Я стояла как вкопанная, но, как только наши глаза встретились, сорвалась с места.

Подбежав к лифтам, я нажала кнопку вызова, одновременно оглядываясь по сторонам.

И я нашла то, что искала.

Выход.

Лестница.

Я рванула к двери, открыла ее и побежала вниз.

Сначала я слышала только эхо своих каблуков, но затем уловила его шаги.

Один пролет, поворот, я побежала быстрее. Два этажа. Осталось три пролета.

— Тесс, — услышала я его голос и побежала быстрее.

Еще один пролет и поворот.

— Черт побери, Тесс, — выпалил он, но я не останавливалась.

Еще один пролет и поворот.

Его шаги приближались.

Еще один пролет, последний. Я сбежала по ступеням, взялась за ручку двери и почти открыла ее, когда мое запястье сжало железной хваткой и дернуло прочь. Меня оттянули от двери и прижали спиной к стене. Высокое стройное тело Джейка поймало меня в ловушку.

Глядя в сторону, я прошептала:

— Отпусти меня.

— Ты обещала, что мы поговорим, — прорычал он.

Я покачала головой, все так же избегая смотреть на него.

— Отпусти меня, — потребовала я.

Его голос смягчился, и вторая рука легла мне на шею.

— Тесс, детка, ты обе...

Я резко взглянула ему в глаза, и то, что он в них увидел, заставило его замолчать и поморщиться.

— Пусти... меня... — прошипела я.

Он отпустил меня и шагнул назад.

Я тут же подошла к двери и распахнула ее.

Стоя в дверном проеме, я повернулась к нему. Он смотрел на меня, на лице невозможно было ничего прочитать, разве что мощная челюсть была сжата, словно гранит.

— Тебя хотя бы зовут Джейком? — тихо спросила я.

Его серебристо-серые глаза — не расплавленные, как ртуть, не ласковые, а сверкающие и твердые — уставились в мои.

Я затаила дыхание, пока он наконец не покачал головой.

Тогда, не говоря ни слова и не оглядываясь, я вышла за дверь.

Глава 3

Кентукки

Три месяца спустя...

Я была на кухне, когда услышала стук в дверь.

Я бросила взгляд на микроволновку.

Вот блин.

Марта пришла раньше. Марта никогда не приходит раньше. Собственно, я сказала ей быть в три, потому что на самом деле мне было нужно, чтобы она пришла в половину четвертого. Марта стабильно опаздывает на пятнадцать минут, но в среднем может задержаться на полчаса (я знаю Марту достаточно давно, и она опаздывает так часто, что действительно можно вычислить среднее арифметическое, что я и сделала), поэтому не редко вбегает, запыхавшись и с кучей оправданий за опоздание на сорок пять минут или час.

Без десяти три, и торт еще не готов.

Проклятье.

Это может означать одно из двух: или проблемы с мужчиной, или нечего надеть.

Обе причины не предвещали ничего хорошего, потому что обе означали, что Марта будет более возбужденной, чем обычно. А обычное возбужденное состояние Марты, читай постоянный водоворот ее сумасшедшей жизни без тормозов, и так непросто выносить.

Черт.

— Солнце, я по локоть в глазури! — крикнула я в сторону входной двери, снова склонившись с кондитерским мешком в руках над тортом. — Заходи, открыто! — закончила я, продолжая украшать каждую третью воздушную звездочку из белого сливочного крема точкой бледно-желтой глазури.

Дверь открылась, а я повернула торт, чтобы добраться до следующих звездочек.

Стоя около острова в своей кухне, склонившись к торту, я почувствовала, что Марта вошла и остановилась в дверях.

— Я немного опаздываю, — сказала я торту. — Возьми себе газировку или что-нибудь. А вообще, принеси мне тоже. Вишневую. С дробленым льдом, — приказала я, ставя точки на звезды сверху торта, затем двигаясь вниз к основанию.

Марта не сдвинулась с места.

Я подняла глаза и уже было открыла рот, но слова и дыхание застряли в горле. Сложив руки на широкой груди и скрестив обутые в мотоботинки ноги, на дверной косяк опирался Джейк Нокс.