Фрося. Часть 2 - страница 11
Вы отлично знаете, что Аня учится в университете и не дай бог, дойдёт туда кляуза о её религиозности.
Мы хорошо понимаем какие будут тогда последствия, поэтому светиться ей здесь нужно, как можно реже.
Я прожила бок о бок со старым ксёндзом, дядей одного из моих мужей и он, несмотря на всю его набожность, умолял меня не играть в героя и не шутить с властями.
В органах КГБ я бывала и не раз, и только, благодаря предупреждениям ксёндза Вальдемара, я в Сибирь поехала, по своему почину, а не распоряжению властей.
В моей биографии по меркам властей далеко не всё чисто и ясно, достаточно того, что все три моих мужа по разным причинам отсидели в лагерях.
Простите меня за резкость, но вам нечего копаться в моей жизни, а после того, как нашлась мать Ани, то вовсе не стоит ворошить прошлое, факт появления у меня дочери, она может вам легко подтвердить, по тому же каналу, по которому вы получили от неё письмо, а до этого разыскали её в далёком Израиле.
И последнее, что решилась вам сегодня рассказать, а скорей всего попросить, и сама не понимаю даже почему это делаю, но кто его знает, может и тут будет в ваших силах найти какие-то концы…
Пинхас не сводил глаз с Фроси, в его глазах она не видела недовольства от её прямоты и напора, осуждения выше ею сказанного, а скорей восхищение:
— Да, Да, продолжай, пожалуйста, всё, что в наших силах и возможностях мы с удовольствием сделаем для тебя.
— Мой третий муж, а в законном браке я была только с первым, был тоже евреем, звали его Семён Вайсвасер.
Так вот, в конце двадцатых или вначале тридцатых его родителей арестовали, а они были какими-то шишками у новых властей.
Их дальнейшая судьба была сыну неизвестна, который волею судьбы после ареста родителей оказался на улице, он умер в пятьдесят седьмом от раны полученной на войне.
У меня остался от него сын Сёма, и возможно у него живут на земле где-то близкие родственники.
Я хочу попытаться найти кого-нибудь, ведь он подрастёт, и у него, возможно, возникнет ко мне масса вопросов…
Я умоляю вас, простите меня за сегодняшнюю болтливость, вчера был очень тяжёлый день и ночью я почти не сомкнула глаз, всё думала о предстоящем нашем разговоре.
Вы же знаете, что я сама привезла Анечку в Вильнюс и привела в синагогу, и нисколько об этом не жалею.
У неё тоже нет ко мне на этот счёт претензий.
Оттого, что я раскрыла правду о её происхождении, она меня меньше любить и уважать не стала.
Поэтому я хочу также поступить со своим сыночком, а вы бы его увидели, какой он Вайсвасер…
И Фрося вдруг разразилась заливистым смехом…
— А когда он пойдёт в школу, а возможно и раньше, у него возникнут трудности, я это уже проходила.
У меня такое чувство, что любовь к евреям кроме меня мало кто питает…
И она опять залилась смехом…
— Сообщаю вам, что все мои дети носят мою девичью фамилию, они Госпадарские.
Вот, вроде и всё, что хотела вам рассказать и, чем хотела поделиться, можете осуждать, не соглашаться, а можете и попросить уйти и больше не приходить…
После своего бурного монолога Фрося как-то приосанилась, плотно облокотилась о спинку стула и прямо посмотрела в глаза раввина.
Тот не задержался с ответом, может, что-то подобное он ожидал, а может быть природная сметка и мудрость подсказали ему мгновенные решения:
— Да, мадам Фрося, в смелости и находчивости тебе не откажешь, и я во многом с тобой согласен.
Судя по тому, что ты сейчас мне поведала и как поведала, бога в твоей душе предостаточно, а вот религиозностью явно не отличаешься, а ведь я хотел предложить тебе пройти геур вместе с дочерью, и об этом мы с ней говорили, но похоже она, а теперь и я, понимаем, что это бесполезно.
Ты, очень практичная и дальновидная, и хоть ты говоришь, что наделала в жизни много ошибок, но я вижу, что из всех передряг ты вышла с честью.
У тебя доброе отзывчивое сердце и ты у людей, которые встречаются на твоём жизненном пути, ничего не вызываешь к себе, кроме симпатии.
На счёт Ани, я вынужден с тобой согласиться, ей надо делать карьеру, иначе в этом мире еврею плохо.
Ей действительно нет нужды подтверждать своё еврейство при живой биологической матери, с которой, если я правильно понял, вы собираетесь поддерживать отношения…
Фрося утвердительно кивнула.
— Поэтому остановимся на том, что она самостоятельно будет изучать историю еврейского народа, выучит шабатнюю молитву и будет зажигать накануне субботы свечу, соблюдать кашрут и другие традиционные еврейские обряды, но это всё, если она захочет, потому что рождённому евреем не обязательно об этом перед кем-то отчитываться…
И раввин лукаво улыбнулся в свою пышную бороду.
Глава 13
Фрося следуя инструкциям Пинхаса, написала всё, что знала о Семёне Вайсвасере.
К сожалению, ей было известно очень мало, только то, что он ей рассказал в день их знакомства, по дороге в Сосновск.
Пинхас сокрушался, уж очень скупыми были сведенья о людях, которых ему следовало разыскать.
Но он заверил, что не всё так безнадёжно, ведь за последнее время очень многих репрессированных амнистировали, а фамилия её Семёна достаточно редкая.
Программа визита к раввину на этом была исчерпана и Фрося покинула синагогу, дав слово, навещать его при приездах в Вильнюс.
Ещё было очень рано, далеко до обеда, возвращаться в квартиру Баси и вести с ней пустопорожные разговоры совсем не хотелось.
Фрося огляделась, вдохнула свежий весенний воздух и медленно побрела в сторону Няриса.
