Фрося. Часть 5 - страница 110
Женщины стукнулись стаканами.
— Ефросинья, твоё здоровье, поздно в моём возрасте подругами новыми обзаводиться, но с такой, как ты я бы рискнула подружиться, пусть у тебя всё сладится.
После третьего стаканчика у Фроси опять зашумело в голове.
Вино, казалось бы, похожее на кисленький сок, было достаточно хмельным, она чувствовала, как оно сильно ударяло по голове, а, затем, по ногам.
— Раечка, а ты мне вначале не понравилась, показалась грубой и алчной, а ты, душевный и отзывчивый человек и я тоже готова стать тебе надёжной подругой на долгие годы.
— Ах, Ефросинья, Ефросинья, скоро уедешь и вся наша дружба закончится.
— Раечка, но я же смогу когда-нибудь приезжать к тебе на отдых, мне здесь понравилось, кто знает, может и с внуками.
— Послушай меня Фросенька, я вот налью нам ещё по стаканчику, но пить пока не будем, потому что буду тебе говорить очень важные вещи, а если мы заглотим ещё чуток, то разговора нормального у нас уже не получится.
— Говори Рая, говори, чует моё сердце, что важные для меня вещи ты, сейчас скажешь.
— Не знаю важные или нет, это будет зависеть от того, найдём ли мы с тобой понимание по этому вопросу.
— Всё, Раиска, ты меня доконала. Или говори, или давай ещё выпьем.
— Выпьем, выпьем, в любом случае, выпьем, а ты не торопись, наш разговор, если мы найдём общий язык, может растянуться не на один часик.
Вот, подожди, я там собрала малость клубнички, ты, покушай, а я тебе буду говорить.
Хозяйка удалилась и скоро вернулась с порядочным медным тазиком, наполненным спелой ароматной крупной ягодой.
Фрося машинально положила в рот крупную клубничину и даже замычала от удовольствия.
— Раечка, такую вкуснятину я не ела никогда в жизни, та клубника, что выращивала у себя на даче, ни идёт ни в какое сравнение с этой, ещё на базаре я покупала Крымскую клубнику, но разве можно сравнить.
— Кушай и не дури голову, сама знаю, что такой ягоды не найдёшь нигде в мире, поэтому и душа болит.
Фрося не понимающе подняла глаза на Раю.
— Не смотри на меня, как Ленин на буржуазию, перехожу к главному.
Нет у меня уже сил корячиться возле своего дома, помощников нет и не предвидится.
Мой единственный сын служит офицером на военном корабле и службу кидать не намерен, а невестке и двоим взрослым уже внукам мой дворец пофигу, на хрен не сдался.
Я уже разменяла седьмой десяток и, как сама понимаешь, с годами здоровья не прибавляется, давление шалит, сахар зашкаливает, а ещё и пузо начало ныть, короче, скоро амба.
— Ну, чего ты загодя себя хоронить начала?
— Да, не хороню я себя Ефросинья, просто душа болит с этим домом расстаться.
Фрося встрепенулась, хмель, как рукой сняло.
— Ты, хочешь продать этот дом?
В вопросе Фроси было столько удивления, что Рая горько рассмеялась.
— Да, да, хочу уехать отсюда, точнее, вынуждена.
Так, вот, ты говорила, что тот молодой алкаш просил у тебя десять тысяч за свою хибару, я тоже хочу за обмен с тобой подобную сумму денег.
Пойми меня правильно, я могу с лёгкостью продать этот дом за двадцать пять тысяч, мне такие гроши уже предлагали, но меня устраивает та квартира в Мурманске, которую ты мне описывала.
Ефросинья, дорогая, я понимаю, что десять тысяч это, огромные деньги, я даже могу согласиться пока на пять, вторую половину отдашь в рассрочку года за три. Ну, как, согласна?
Фрося настолько была ошарашена, что не могла и слова произнести, она смотрела на Раю и глупо улыбалась.
— Ну, что я тебе сказала такого смешного, что ты лыбу давишь? Ну, не могу я уступить, хоть тресни, не могу, я же по-честному с тобой, ведь могла бы и больше залупить.
Фрося отодвинула от себя тазик с клубникой и поднялась на ноги, обошла стол и обняла, не сводившую до того с неё глаз женщину.
— Раечка, Раисочка, ты чудо, а не человек.
И она начала целовать в пухлые щёки недоумевающую новую подругу.
— Сейчас мы уже смело можем с тобой поднять наши стаканчики с твоим прекрасным вином, потому что в нашем разговоре осталось уточнить одни только детали.
— Так, ты, согласна?
— Теперь ты, не гони лошадей, а давай выпьем за то, чтобы у нас всё срослось.
— А, хрен с тобой, давай выпьем, тебя сейчас без этого стакана всё равно не разберёшь.
Фрося закусывала вино, полюбившейся клубникой и продолжала загадочно улыбаться.
— Ну, и долго ты, будешь меня мытарить? Если я тебя насмешила своим предложением, так давай его забудем, что свет клином сошёлся на той квартире в Мурманске, будут и другие.
— Раисочка, не надо другие, бери эту, только выслушай меня внимательно.
Я не могу сейчас ответить точно, ведь этот обмен, как я тебе уже говорила, делаю не для себя.
Могу, конечно, взять на себя всю степень ответственности и дать тебе сейчас же добро, но это будет не правильно, потому что не мне здесь жить.
Понимаешь, от меня многое зависит, но не всё, хотя я уверена, что моё мнение будет на девяносто девять процентов учтено.
Уже завтра я съеду от тебя, если, конечно, получится достать билеты и отправлюсь в Кобеляки, есть такой маленький город у вас на Украине, там они сейчас находятся на лечении у известного костоправа, как только переговорю с ними и получу добро, тут же вышлю тебе телеграмму. Договорились?
— Ефросинья, так ты, тоже не гони кобыл вскачь, я ведь тебе ещё не сказала, что хочу уехать отсюда только после курортного сезона, а это уже только в октябре.
— Так, с этим я не думаю, что будут проблемы, ведь только сказка быстро сказывается, а дело долго делается, только скажи, как ты посмотришь на то, если в этой комнате поживут будущие хозяева этого прекрасного дома, до того момента пока ты будешь тут ещё находиться, они будут тебе платить исправно за комнату.
