Везувиан - страница 46
Через полчаса я выбралась на Лучевой просек. Зашла в кофейню, в которой было все, что мне нужно – кофе за сто рублей и розетка. Заряжая телефон и прихлебывая кофе, я искала работу. Бухсу скормила пакетик собачьей еды. Так прошло полдня.
Я была готова на любую работу, но мне подходило далеко не все. Теперь у меня не было комнаты, и я не могла оставить Бухса. Поэтому искала вакансии раздатчика листовок, расклейкщика объявлений и пешего курьера.
К концу дня мне подвернулась вакансия мечты: раздатчик листовок у зоомагазина. Он был всего в трех километрах от меня!
Я сразу же позвонила туда, сказала, что готова приступить хоть сейчас и что у меня есть енот, который будет ходить со мной на работу. Хозяйке магазина эта идея очень понравилась, и она позвала меня на собеседование. Работать нужно было по пять часов в день, ставка – восемьсот рублей в день. Зарплата выплачивалась каждую неделю.
– Но если деньги нужны срочно, – добавила хозяйка, посмотрев на енота, – то могу выплачивать в конце каждого дня.
Я видела, что ей очень понравилась идея с енотом. Мы с Бухсом согласились. После собеседования мы зашли в продуктовый магазин, я купила тушенку, мюсли, воду, овощи, хлеб, молоко и влажные салфетки.
Вечером я снова разбирала палатку и решила на завтрашний день оставить ее так. Вряд ли в такой глуши кто-то заметит мою палатку, тем более благодаря темно-зеленому цвету она не бросалась в глаза.
На ужин я хотела сделать тушенку с макаронами в железной миске. Натаскала хворост, собрала его в кучу, снизу – ветки потолще, сверху – потоньше. Поставила миску на два нижних бревна. Но не учла, что бревно под тарелкой может перегореть. Когда костер разгорелся и часть хвороста прогорела, бревно, на котором стояла тарелка, затрещало, миска накренилась, расплескивая воду. Раздалось шипение. Не думая, я схватила миску, подняла и тут же уронила – руки обожгло. Я смотрела на обожженные ладони, на потухший костер и пустую опрокинутую миску у моих ног и глупо улыбалась. Нет уж. Такие мелочи не смогут выбить меня из колеи. Только не сегодня. Я приготовлю горячий ужин и сделаю кружку ароматного горячего чая. И меня ничто не остановит. Я стала разжигать костер заново. Вторая попытка оказалась удачной, и через полчаса я устроилась у палатки с дымящейся тарелкой макарон с тушенкой и кружкой ароматного чая в руке. Рядом сидел Бухс и уминал собачий корм. Я смотрела сквозь верхушки деревьев на темно-синее небо. Звезд не было видно. Интересно, как сейчас выглядит небо в Судоверфи? Думаю, все усеяно звездами.
Мне ужасно не хватало душа. На ночь я протерлась влажными салфетками. Жутко хотелось помыть голову. Недалеко была река, но пока я не была готова мыть волосы в реке.
Мы с Бухсом поужинали, я переоделась в шорты и футболку и забралась в спальный мешок. Свежий воздух проникал внутрь сквозь открытую дверь палатки.
Впервые за долгое время мысли не были тяжелыми и мрачными. Я думала о том, как в детстве мы часто ходили с палатками, вспоминала наши ночевки у водохранилища, как папа ловил рыбу. Вспоминала, как радовалась, когда он поймал огромную зубастую щуку. Как визжала Люда, когда я силой пыталась затащить ее в холодную воду. Перед глазами мелькнули длинные волосы мамы, тяжелые от воды и блестевшие на солнце. Я всегда восхищалась ее волосами – густыми и тяжелыми. Бадминтон и пляжный волейбол, песни у костра. Мы с сестрой в палатке перед сном рассказывали друг другу страшные истории. Выходило плохо, потому что рты наши были набиты конфетами. Мы прятались в спальных мешках, будто они могли защитить нас от чудовищ и мертвецов из наших рассказов.
У нас с Бухсом началась новая жизнь. Мы просыпались, завтракали, собирали маленький рюкзак и три километра шли по лесу, пока не выходили к спальному району Богородское. Три часа раздавали листовки, Бухс очень старался помогать мне. Он выхватывал из моих рук листовки, сминал их и грыз. Затем шли на перерыв в зоомагазин. Я заряжала телефон и ставила чайник в кухонном уголке. Заваривала нам с Бухсом быстрорастворимую кашу. Потом работали еще два часа. Прохожих Бухс приводил в дикий восторг. Они улыбались, подходили к нам, брали листовки и спрашивали меня о Бухсе.
Вечером мы разводили небольшой костер, я готовила крупу с тушенкой, а потом заваривала чай. Такую жизнь можно было бы назвать вполне сносной, если бы не проблемы с ванной. Я все же рискнула помыться в речке.
Потом в голову пришла блестящая идея – сделать летний душ. Я купила моток веревки, отрезала у пятилитровой канистры дно и привязала ее вниз горлышком к суку на дереве. Наполнила ее водой. Слегка открутила крышку – вниз тонкой струйкой полилась вода. Готово! Со временем я научилась тратить всего два литра воды. Не хотелось каждый раз таскать из магазина тяжелые бутылки с водой.
Через неделю возникла проблема с чистым бельем, которую я смогла успешно решить: стала сдавать белье в прачечную. Сто пятьдесят рублей за пять килограмм белья даже мне были по кошельку.
Я планировала продержаться так до конца июня, а дальше по легенде должна была кончиться сессия в университете, и я могла вернуться домой до конца лета. Два месяца, чтобы что-нибудь придумать. Можно было снова устроиться на подработку и подкопить немного денег. Пока все складывалось неплохо, и я с оптимизмом смотрела в будущее.
Часто в голову лезли мысли о Яне. Интересно, о чем он подумал, когда увидел дома разбитый ноутбук и открытую дверь в тайную комнату? Разозлился? Бросился меня искать? Не знаю. Может, он установил программу на мой старый телефон и мог узнать, где я. Так почему же не искал? Возможно, разбитый ноутбук все же остановил его. А может, этот телефон был чистым. Я поежилась. Не хотелось, чтобы он меня нашел. Не хотелось жить в клетке, которую он для меня приготовил. Чертов психопат. Но я ловила себя на мысли, что скучаю по мистеру Дораку и его милым и подбадривающим сообщениям.
