Везувиан - страница 51
Моей странной мечтой было взломать бортовой компьютер дорогого авто, а еще перехватить управление самолетом. Но на это потребовались бы годы, а я знал – время утекает.
Меня ловили. И в двенадцать, и в тринадцать, и в четырнадцать. Когда я пытался взломать сайты интернет-магазинов, чтобы получить данные к банковским картам пользователей, или когда хотел украсть личные данные знаменитостей.
Меня затаскали в отделение по делам несовершеннолетних, но везде я выходил сухим из воды. Мне не было шестнадцати, я не мог нести уголовную ответственность.
Мои родители сидели как на иголках, каждую минуту ожидая, что в дом вломятся полицейские.
Я всерьез увлекся теорией вероятностей и законом случайных чисел. Я мог сказать, в какой день в школе меня спросят домашнее задание, а в какой нет. Этот фактор зависел от разных вещей: какой сегодня день, идет ли на улице дождь, когда у учителя день зарплаты, когда меня спрашивали последний раз, кого спрашивали вчера. Я рисовал графики и писал формулы. Если провести расчеты и оставить чистое распределение, я мог дать ответ. Он был верным ровно в том количестве случаев, которое позволяло мне выходить хорошистом в конце четверти, не особо изнуряя себя таким неблагодарным делом, как выполнение домашних заданий.
Моя родители обеспеченные люди. Отец – владелец компании по производству консервов. Мама сначала тоже работала в его фирме, но потом, когда производство стало приносить доход, ушла и занялась тем, что ей было по душе, – музыкой. Стала преподавателем игры на фортепиано.
Отец возлагал на меня большие надежды, думал, я буду помогать ему в бизнесе. Но консервы были так же далеки от моего понятия идеальной работы, как квазары от Млечного Пути. Я знаю, что сильно расстроил отца. Но он должен был понять меня. Я не такой, как он. У меня свой путь.
В восемнадцать я поступил в Швейцарскую высшую техническую школу Цюриха на факультет информатики. Я влюбился в Швейцарию, как и все мои одногруппники, которые приехали из других стран и первый раз увидели «Кремниевые Альпы» с мировыми хайтек-гигантами. IT-индустрия здесь развивалась бешеными темпами. Мы грезили о карьере в Google, Yandex, XIAG, Microsoft, IBM и HP. Мы говорили об этом постоянно: на лекциях, семинарах, в библиотеке, перед сном, на пикниках за баварскими колбасками и стаканом светлого Eggerbier, на велопрогулке вдоль Цюрихского озера. Я вдыхал воздух свободы и неограниченных возможностей и чувствовал, как много я могу.
На первом курсе Лукас, мой сосед по комнате, хвастался, что еще в школе создал программу, которая может найти человека по одной фотографии и выдать информацию о нем: имя, фамилия, возраст, где живет, учится и все фотографии. Он продал свои разработки Patch, на тот момент новой малоизвестной социальной сети в Бразилии, за пятьсот долларов.
Я ответил, что создал вирус, позволяющий легко и безнаказанно взломать веб-камеру абсолютно любого человека в любой точке земного шара. Он мне не поверил, и мы поспорили на сто долларов. Программа Лукаса должна была выдать мне рандомную фотографию какого-то человека, а я должен был взломать его вебку. Чтобы выиграть, я должен был показать ему видео с веб-камеры, где крупным планом будет видно лицо.
Лукас запустил программу. Я немного нервничал. Ведь сейчас программа выдаст человека, с которым меня какое-то время будут связывать очень близкие отношения, хоть он и не будет об этом знать. Я буду изучать информацию о нем, ломать его компьютер и наблюдать за ним. Конечно, мне бы хотелось, чтобы моя жертва оказалась симпатичной девушкой. Я медлил и никак не мог нажать на кнопку «Random», как будто от этого зависела моя судьба. У меня всегда была сильно развита интуиция. Она не подвела и в этот раз.
Я выдохнул и нажал кнопку. На экране появились песочные часы – программа загружала данные. Система действительно выдала мне девушку. Глядя на нее, я не мог сдержать вздоха разочарования.
Одиннадцатилетняя девчонка с русыми волосами и серо-зелеными глазами улыбалась мне из кабинки карусели в виде зеленого динозавра.
Стеша Нарышкина, 11 лет.
Ярославская область, Рыбинск, пос. Судоверфь.
Эта чертова программа могла выдать мне японскую старшеклассницу, испанскую студентку, молодую бразильскую домохозяйку и проститутку из Амстердама. Тайского трансвестита, наконец. Вместо этого она подсунула мне малявку из российской глубинки. Лукас, видя мое лицо, заржал.
– Уговор есть уговор. Давай за работу. Посмотрим, что этот котенок прячет в своем тайном розовом сундучке. Школьные валентинки от поклонников, мамину помаду и тетрадки с трогательными стишками. Не все так плохо, чувак. Смотри на фото. Кажется, у нее проклюнулись сиськи! Какой срок дают по уголовному кодексу Швейцарии за хранение детской порнографии?
Он снова заржал так, что мне захотелось ему врезать.
Спустя неделю я показал ему видео с вебки. На нем девчонка пялилась в экран большими смешными глазюками и смотрела на Youtube, как плести объемную косу набок. На столе стояло зеркало, лежали расчески, заколки и резинки. Она напряженно смотрела в экран, поджав губы.
Лукас признал, что проиграл спор, и, не переставая надо мной подшучивать, отдал мне честно заработанные сто долларов. Я должен был удалить программу с ее компа в тот же вечер, почистить его и никогда больше не заходить. Но не смог.
Лукас завалился на кровать с телефоном, а я еще долго смотрел на экран, где девчонка, довольная сделанной прической, крутилась под музыку перед зеркалом, фальшиво подпевая Рианне из колонок. Она поставила фотоаппарат на таймер и стала фотографироваться: у окна, на кровати, на полу. Потом выложила снимки в сеть «ВКонтакте». Было поздно, девчонка легла спать, больше я ничего не видел. Я не мог остановиться и пересматривал записи и фото. Я был похож на педофила со стажем.
