Укрой меня от беды - страница 25
— Ему определенно понравился твой купальник. Все глаза проглядел, — смеясь, произноси Карен.
— Неправда.
— Еще, какая правда, между вами тут чуть ли не искрило все. Только слепой не заметит, что ты ему нравишься, да и он тебе тоже.
— Не придумывай, — отнекиваюсь я, расправляя полотенце и снова укладываясь на нем. Солнце приятно согревает кожу, а свежий ветер не дает ей обгореть. Поднимаю глаза, встречаясь с ярко-голубым небом, и стараюсь игнорировать свои чувства, вызванные Лиамом. Его взгляд не был обычным. Он изучал меня, наслаждался, словно перед ним предмет искусства. Этот взгляд прожигал насквозь, заставляя сердце трепетать. Даже Бен на меня так никогда не смотрел. Он относился ко мне, как к чему-то обычному. Это я смотрела на него с обожанием, как на самый дорогой подарок судьбы. Я наслаждалась тем, как красив он был, как сладко умел говорить. А он просто грелся в лучах своей славы, прекрасно зная, что он лучшее, что было в моей жизни. Конечно, я никогда не рассказывала ему о своей жизни до университета, но мне почему-то всегда казалось, что он догадывался обо всем, что я скрыла. Бен постоянно показывал свое превосходство. Сначала я этого не замечала, в основном это выражалось в мелочах. Например, он часто без надобности сорил деньгами, хвастался шикарным отдыхом, тем, что он любимчик учителей. Можно было принять это за избалованность. Единственный ребенок в богатой семье. Но с годами он начал упрекать меня в том, что у меня совершенно ненужный диплом, что я нигде не работаю, хотя он сам и стал противником моей работы. А потом, последний гвоздь в гроб нашей семейной жизни воткнула моя неспособность забеременеть. Причем, по словам Бена это и правда была лишь моя вина. Он даже мысли не допускал, что это его подвело здоровье. Для моего мужа я всегда была вторым сортом, ничтожеством. Вот только я это не сразу поняла, долгое время, продолжая боготворить монстра.
Мы проводим на пляже практически весь день. К тому времени, как мы начинаем собирать вещи, солнце медленно движется к горизонту. Лукас с Джулианом с загорелыми лицами бегут впереди нас. Они практически весь день провели в воде, но кажется, ни капли не устали. Карен с Ричардом идут в обнимку рядом со мной. Карен больше не донимала меня вопросами о Лиаме, за что я была ей благодарна. Сложно говорить о том, о чем ты не имеешь ни малейшего понятия. Для начала мне стоит разобраться в самой себе и в чувствах, которые вызывает во мне наш сосед. Он необычный мужчина. Вечно хмурый, словно хранит в себе обиду на весь этот мир. Я несколько раз видела, как девушки пытались с ним заговорить, привлечь внимание, но он почти, ни с кем не говорил. С теми, кто перед ним не заискивал, он всегда вел себя вежливо. Но наше общение каждый раз превращается в настоящую катастрофу. И я не пойму почему. Я просто превращаюсь в чертову гарпию рядом с ним. И с этим ничего не поделаешь.
— Мам, я хочу есть, — первым делом говорит Лукас, как только мы переступаем порог дома.
— Сейчас закажем пиццу, а потом спать. День был долгим, все устали, — говорит Карен, скидывая шлепанцы.
— Пойдемте, примем душ и переоденемся, — говорит Рик, подхватывая сыновей на руки, от чего они начинают громко хохотать. В несколько больших шагов они преодолевают лестницу, и их смех вскоре стихает.
— Мужчины — это те же дети, которые никогда не взрослеют.
— Зато им весело, — говорю я, глядя на второй этаж, где только что скрылась эта троица.
— А у меня вместо двух детей, трое, — весело смеясь, отвечает Карен. — Пойдем, закажем пиццу.
Мы идем на кухню, где Карен усаживается за стол с телефоном в руках. В городе всего одно заведение занимается пиццей, поэтому выбор у нас небольшой. Пока подруга разговаривает по телефону, я наливаю себе сок и сажусь напротив нее. Через минуту, она уже кладет телефон на стол и со всем своим вниманием обращает свой взор на меня. Карен молчит какое-то время, словно обдумывая свои слова, а потом все-таки спрашивает:
— Ты боишься вступать в новые отношения?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что я хочу понять. Конечно, после того, через что тебе пришлось пройти, ты вряд ли хочешь начинать с кем-то все заново. Но все же?
— Не знаю, Карен. Все слишком сложно. Я беременна, не думаю, что какому-то мужчине нужна женщина, которая носит не его ребенка. Думаю, сейчас просто не время для новых отношений.
— Софи, не все мужчины, как твой Бен, — осторожно произносит она, — тебе не следует отгораживаться от всех высоким забором. Не закрывайся от чего-то нового и прекрасного. Будь смелее.
— Я чувствую ответственность перед своим ребенком. Если сейчас все снова пойдет не так, то пострадаю уже не только я, но и он, — ставлю стакан с соком на стол и кладу руки на живот. Глаза жгут непролитые слезы, как только в голову приходят мысли о том, что моему малышу кто-то причинит боль. Но я не плачу, мне стоит быть сильной.
— Мне понятны твои страхи, дорогая. Я хочу сказать, чтобы ты немного открылась этому миру, новым чувствам и тогда, возможно, ты, наконец получишь то счастье, о котором давно мечтала.
— Я уже счастлива, Карен, — говорю я, глядя на подругу.
— Да, но это лишь часть того, что нужно женщине, — Карен переводит взгляд мне за спину и ласково улыбается. Когда я поворачиваюсь, то вижу, как к нам идет Ричард. Он переоделся в чистую рубашку и шорты. Его волосы еще влажные после душа и он выглядит посвежевшим. А в его глазах я замечаю отражение той же любви, что и у Карен. Конечно, женщине для счастья нужны не только дети, но и любящий мужчина. Но что если найти такого удается не всем? Что если кому-то просто не дано быть любимой?
