Новые дворяне - страница 140
— Его построили уже в постсоветское время, после открытия лицея, — шепнул восхищённым друзьям Никола. — Родовой дом находится в Санкт-Петербурге. Из него большевики сначала сделали общежитие, а теперь, насколько я знаю, его превратили в музей.
— И Вяземские не борются за него? — удивлённо спросил Андрей.
— Именно благодаря им, дом несколько лет назад был реконструирован и приобрёл статус объекта, имеющего культурное и историческое значение. О возвращении семье речи не идёт. Теперь это, — кивнул он на особняк, — их резиденция.
— Но всё же? Неужели князьям не хочется вернуть свою собственность? — не сдавался брюнет.
— Их дом был разорён и разграблен, — вмешался в разговор граф Симеон. Их машина как раз остановилась у парадного крыльца. — И, надеюсь, вы не затронете данную тему в беседе с Вяземскими, — и он первым вышел из автомобиля.
Они не успели подняться на верхнюю ступень, а им навстречу уже вышел радушно улыбающийся муж Ангелины Димитрий.
— Добро пожаловать, — поклонился гостям молодой Вяземский. — Рад приветствовать вас в нашем доме. К сожалению, отец ещё не вернулся из города.
— Не беспокойтесь, — церемониально поклонился в ответ старый граф Муравьёв. — Мы тоже прибыли без Геннадия и баронессы. Они просили передать вашему батюшке, что задержатся, а также свои извинения по данному поводу, — затем он чуть повернулся к замершей позади троице. — С моим сыном и графом Князевым ваша светлость уже знакомы, позвольте же представить вам молодого графа Соколова. Иоанн, ты ещё не имел чести общаться с князем Димитрием, сыном знаменитого князя Виктора Вяземского.
— Безмерно счастлив познакомиться с вами. Очень много слышал о вашем отце, — чинно произнёс заученную накануне фразу Ваня.
— Надеюсь, дорога не была для вас излишне утомительной? — кивнув в ответ и пропуская прибывших в дом, учтиво поинтересовался Димитрий.
— Наши прадеды путешествовали на лошадях, так что в наш век грех жаловаться на дорогу, — добродушно улыбнулся граф Симеон.
Внутреннее убранство особняка поражало ничуть не меньше внешнего вида. И не своим богатством и помпезностью, а удивительной гармоничностью. Стены и потолок были украшены росписью, вся мебель выполнена под старину, на постаментах — цветы в антикварных горшках и вазах, на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, тёмно-песочного цвета ковровая дорожка с золотистым орнаментом…
— Отец стремился воплотить в интерьере лучшие черты дворцового убранства, наподобие Эрмитажа или Петергофа, но мама посчитала подобный стиль излишне вычурным для скромной семейной усадьбы. Компромисс вы видите своими глазами. Холл, галереи, бальный зал и зал приёмов создавали по проекту отца, всё остальное, в том числе и обстановка в комнатах, — заслуга матери.
— Ваши родители постарались на славу, — почтительно молвил Андрей, чуть не прервавшись на полуслове.
А дело в том, что они поднялись на второй этаж и зашли в малую гостиную. Уютная небольшая комнатка с круглым столом в центре и дюжиной стульев вокруг него. У окна и стен располагались диванчики, на стенах — множество портретов. Но молодой человек смотрел не на них. С ребёнком на руках их встречала улыбающаяся Ангелина.
— Думаю, мою супругу никому представлять не надо, — в глазах молодого князя появились искорки гордости. Он явно души не чаял в своей красавице-жене.
Ваня и Никола переглянулись. Оба поняли, что подруга действительно нашла своё семейное счастье: стоило только заметить, с какой любовью и лаской она смотрит на супруга и сына, да и было очевидно, что вскоре у пары ожидается ещё одно пополнение. Но вот Андрей! Всё-таки, что бы друг ни говорил, это была его первая любовь.
А Андрей тем временем поборол оцепенение и демонстративно расслабленной и уверенной походкой проследовал за приятелями к одному из диванов.
Полилась ничего не значащая светская беседа, в которой в основном участвовали граф Симеон и Вяземский. Принесли сок, вино и закуски, через полчаса подали обед. К их тёплой компании присоединились младший брат Димитрия и хозяйка дома, княгиня Ирина.
— Прошу прощения, мы только вернулись, — поприветствовав всех и усадив за стол болезненной худобы женщину, скороговоркой произнёс Вениамин. Сам он за эти годы окреп и возмужал, и теперь по красоте мало уступал старшему брату, правда бледность кожи не исчезла. Похоже, эта черта передалась юноше от матери.
— Ваша светлость, позвольте поинтересоваться, как вы себя чувствуете? — подойдя и галантно коснувшись губами руки княгини, спросил граф Симеон.
— Благодарю, уже лучше, — слабым голосом ответила женщина, постаравшись улыбнуться.
— Княгиня сильно болела, ходили слухи, что она умирает, — шепнул Ване на ухо Никола. — Но, слава Богу, болезнь отступила. Говорят, немалую роль сыграло известие о рождении внучки, которую старший сын назвал в её честь.
— А такое бывает? — не поверил Соколов-младший. — Чем она больна?
— Семья не разглашает. Злые языки утверждают, что рак…
После трапезы Вениамин увёл маму, сказав, что лично проследит, чтобы она отдохнула. Вскоре доложили о прибытии Златовых, и Димитрий с графом Симеоном отправились их встречать, ненадолго оставив молодых мужчин и Ангелину с ребёнком. Понимая, что время весьма ограничено, Никола передал юной княгине подарок сестры.
— Ох, Софи! — прижав платок, к груди вздохнула Ангелия. — Как же я по всем им скучаю!
