Как я встретила вашего папу - страница 41

Я закивала, а после, когда в окно подул прохладный воздух и мысли чуть охладились, вернулась к размышлениям. Когда-то я услышала от своей бывшей лучшей подруги (той самой, которая увела Генри), что мужчину соблазнить легче легкого. Нужно пройтись возле него после душа в полотенце и нечаянно обронить.

Идея неожиданно пришлась по вкусу. Во-первых, ронять я ничего не собиралась.

Во-вторых, можно было бы посмотреть на реакцию Хьюго, подразнить, а после сбежать в спальню и там закрыться. Не давать – короче.

В-третьих, полотенце – не кролики, а кроме той пижамы у меня домашней одежды почти и не было.

Не в трусах же и бюстгальтере перед мужем ходить?

В общем, решено!

Я собиралась дернуть кота за усы и так в течение месяца. Чтобы к свадьбе Хьюго уже изнемогал и желательно влюбился в меня без памяти.

Глава 17

Хьюго

Эмма вела себя странно.

Наблюдая за ней дома, я пришел к выводу, что она обижена на меня: судорожные вздохи и взгляды в мой адрес говорили не хуже слов. Несколько раз она дергано моргала и пыталась выдавить из себя улыбку, больше похожую на хищный оскал. Это пугало.

– Нам надо поговорить, – решительно заявил я, поймав очередной задумчиво-прищуренный взгляд. – О работе и вообще.

– Да, конечно, только… – Она замолчала, испуганно посмотрев по сторонам. Схватила зачем-то мой халат, лежавший на диване, потом облизнула губы и отложила его, сообщив: – Мне сначала нужно в душ.

– Перед разговором? Сейчас?

– Да. Это важно!

– Хорошо.

Я честно пытался уловить, как работает логика у этой девушки, но проследить цепочку мыслей не смог.

Может быть, она решила, что вода смоет обиду? Или что-то в этом духе? Черт его знает.

Махнув рукой, позвонил в ресторан и заказал ужин на двоих. Побольше мяса, три вида гарнира и бутылку вина. Сразу после набрал Мег. Бабуля долго не отвечала, и я уже решил, что это бойкот, но тут услышал ее в трубке:

– Да, милый?

– Что ты наговорила ей? – спросил с ходу. – Эмма странно себя ведет.

– Что именно не так? – озадачилась Мег.

– Поведение. Косится на меня, вздыхает тяжело, от разговоров увиливает. Она жаловалась на что-то?

– Кроме того, что ты отдал ее под руководство своей любовнице? – Мег сделала вид, что задумалась. – Кажется, нет, не жаловалась, дорогой.

– Откуда бы ей знать про любовницу? – нахмурился я.

– Она не так глупа, как ты надеешься, дружок. – Бабушка откашлялась и громко позвала дворецкого: – Ричард! У Фионочки несварение. Кажется, она снова съела что-то не то. Попроси Пола отнести ее в сад и подождать: может, я рано волнуюсь. Хьюго, ты еще здесь?

– Да.

– Мне пора поплавать, мой дорогой. Ни о чем не волнуйся, просто будь душкой.

– Душкой? – Я усмехнулся, нажимая на кнопку кофеварки и запуская программу.

– Эмма – такая же девушка, как тысячи других. И она знает это. Было бы прекрасно, если бы ты дал ей почувствовать, что для тебя она особенная. Это такая женская мечта, мой мальчик: стать для кого-то в мире неповторимой.

– Легко сказать.

– Сделать еще легче. Начни с того, чтобы поверить самому. А потом дело пойдет как по маслу. Все, пока. Рича-ард!..

Я отодвинул трубку и отключился сам, едва не оглохнув от этого крика. В тот же миг услышал, как открылась дверь в ванную комнату.

– Будешь кофе? – спросил у Эммы, поворачиваясь.

– Да, – ответила она, замирая, как кролик перед удавом.

Укутанная в большое полотенце от груди до колен, она смотрела на меня огромными глазищами, ожидая каких-то слов или действий. Ах да! Я же обещал разговор.

– Проходи, садись, – попросил, указывая на место рядом. – Знаешь, сегодня был тяжелый день…

Я задумался, как же подойти к теме бывших любовниц и извиниться за бабушкино появление.

– Ты устал, – неправильно поняла меня Эмма. Она подошла крадучись, остановилась совсем близко и прищурилась. Линзы, что ли, забыла надеть?

– Нет, дело не в усталости.

– Тогда… – Она оборвала себя на полуслове, схватилась за полы полотенца и снова прикусила губу. – Тогда…

– Ты не заболела? – Я потрогал ее лоб, она вздрогнула от прикосновения.

Выставив ладони вперед, я сделал несколько шагов назад.

– Спокойно, ты чего?

– Прости, я думала, ты уже… – Снова прикусила губу! Да она так сама себя съест. И в глазах слезы непонятно с чего.

– Да твою ж мать, Эмма! – Я бессильно опустил руки, боясь напугать ее еще сильнее. – Ты что, боишься меня?

– Нет. – Она, кажется, удивилась. – Просто… это так глупо! Знаешь, я стою перед тобой почти голой, а ты смотришь на меня, как на пустое место. Не знаю, сможем ли мы… Я понимаю, что нет любви, но ты вообще считаешь меня хоть немного привлекательной?

Признаться честно, я охренел.

Стоял и молчал, как идиот, глядя на полотенце, в которое она замоталась едва не по самые уши, и недоумевал: она что, проверяла так, сможет ли мне понравиться?! Эмма?!

– Я так и знала. – Женушка шмыгнула носом, ее плечи поникли, а полотенце – будь оно неладно – соскользнуло вниз.

Картина маслом, сука.

Эмма, сама обалдевшая от произошедшего, на несколько мгновений растерялась. Затем сразу начала хватать ртом воздух, пытаться закрыть руками грудь и скрестить ноги, одновременно нагибаясь за своим горе-полотенцем.

А я продолжал стоять. Я и мой член. Колом. И только челюсть упала.

– О боже!!! – Жена наконец подхватила свое странное одеяние и начала кутаться в него, причитая: – Какой стыд, какой позор. Мамочки… Ох! Мне так неловко, прости, прости, прости…

Я сам не понял, как шагнул к ней, поймал в объятия и прижал к себе, хрипло попросив: