Котобар «Депрессняк» - страница 21
Так что я решила оставить разборки на потом, откопала искомый «гигиенический набор для гостей» в туалетном столике и осторожно высунула нос за дверь.
Подпирая противоположную стену с белой кошкой на руках, там стоял Бенедикт Осборн и ждал меня с выражением лица в стиле: «жизнь боль, но я терплю».
А еще он… ПЕРЕОДЕЛСЯ! Мать моя женщина, я реально считала, что его уже родили в классическом костюме и больше ничего он не носит!
Но была не права…
Оказывается, дома, в этом роскошном особняке викторианского стиля с обстановкой эпохи восемнадцатого века, этот невероятный мужик ходит… в спортивном костюме.
Да-да, широкие штаны-шаровары с низкой посадкой, обтягивающая майка, открывающая сильные руки и развитую грудь… белая кошка на этих самых руках.
Бенедикт Осборн оказался оглушающе хорош.
Разумеется, ровно до того момента, пока не открыл рот!
– Я уже подумал, что вы там утонули. В ближайшее время никакого суицида, Маргарет, не в моей квартире.
– Я вас почти ненавижу, – мрачно и уже вслух высказала свое мнение, плотнее кутаясь в халат.
– Почти не считается, – довольно откомментировал это заявление Бенедикт и, спустив на пол кошку, махнул мне рукой. – Покажу вашу обитель на сегодняшнюю ночь. И еще… Если мы решим стать фиктивными любовниками, нужно переходить на более неформальное общение. Я разрешаю обращаться ко мне без пиетета.
– Негодяй?
Беня поморщился.
– «Любимый» было бы прекрасно. Но остановимся на Бенедикте.
Решив не спорить с морально убогими заносчивыми самовлюбленными типами, я пошла в указанном направлении, про себя придумывая страшную месть.
Бенедикт неслышно ступал босыми ногами по паркету, а следом вовсе не так невесомо шлепала я.
И наверняка раздражала! Я была практически уверена в том, что несказанно бешу Хроноса Змеевича. Такие люди, как он, очень трепетно относятся к своему жилью и нервно воспринимают незнакомых людей на своей территории.
От осознания, что сейчас этому типу некомфортно, моей душеньке стало так хорошо и спокойно…
Тем временем мы дошли до очередных двустворчатых дверей, и меня оставили наедине с роскошью новой комнаты. Квадратов тридцать, все та же обстановка и подавляющее богатство.
Интересно, а откуда у мистера Осборна такое состояние? Все то время, что проработала в «Депрессняке», я считала его едва ли не бедным родственником при мистере Роу. А тут…
По моим прикидкам, в этой квартире минимум четыре комнаты. Центр Лондона, опять же, меблировка и, в конце концов, та сумма, которую он пообещал за помощь.
Интересно, я стою дороже той чертовой кошки или дешевле?
Эта мысль всколыхнула раздражение, потому я с размаху плюхнулись на кровать, хлопком выключила свет и завернулась в пушистое одеяло еще до того, как хозяин апартаментов вышел.
Спать! В конце концов, Осборн прав в одном: утро вечера мудренее. Вдруг его за ночь удар хватит? Может же случиться для разнообразия что-то хорошее?
Глава 12
Бенедикт Осборн
Происходило нечто невероятное.
В моей квартире редко появлялись посторонние люди. Отчасти потому, что в гости я никого не звал, а наглости для того, чтобы явиться без приглашения, хватало только у Роу.
Собственно, вся наша дружба началась исключительно благодаря его инициативе. Впервые мы с Джоном встретились на огромном разлапистом дубе, куда полезли спасать… разумеется, кота. Роу туда привел альтруизм, а меня то, что дуб рос под моими окнами, и кот, стало быть, орал там же.
В общем, итогом спасательной операции стало счастливое животное, по сей день живущее у Джона. И моя сломанная нога.
Когда меня, всего в гипсе, выпустили из больницы и разрешили вернуться в кампус, то возле дверей ждал сияющий, как начищенный цент, Джон Роу, предлагая помощь вообще и конспекты в частности. Конспекты были ужасны, а помощь излишней. Но из-за малоподвижности я никак не мог выгнать его физически, а за время выздоровления уже и привык.
Теперь же в моей квартире не просто незваный гость, а женщина… Притом не самая яркая и достойная представительница их вида. Мне всегда нравились иные типажи, молча выполняющие даже невысказанные просьбы. Как, например, Марлен… Блондинка с ярко голубыми глазами. Она всегда знала, как мне угодить.
Маргарет была шатенкой. Стоило вспомнить о ней и мыслеобраз сразу рисовал перед глазами тонкие черты бледного лица, обрамленного тугими тяжелыми волнами каштаново-рыжих волос. Они неизменно пахли какой-то сладостью и на них не было ни грамма лака. Несколько раз я касался их невзначай и даже принюхивался… Она, разумеется, ничего не замечала – я был осторожен в изучении этой девушки.
Изучении… Пожалуй, это слишком громко сказано. Наблюдая за ней и оказывая знаки внимания, я не продвинулся ни на шаг.
Маргарет постоянно удивляла и этим нервировала.
Я любил и люблю в своей жизни простоту, понятность и замкнутость. Установив ряд правил еще в университете, придерживаюсь их до сих пор, иногда минимально корректируя в угоду времени. И все было прекрасно. Пока не случился идиотский спор.
Теперь все рушится, как карточный домик от неловкого движения Роу.
Маргарет появилась в нашей жизни, ворвалась в костюме кошки, словно насмешка судьбы. И теперь она заполнила собой все пространство на всех уровнях восприятия. С ней пришли перемены, которых я так боялся. Посторонние звуки, слишком тяжелые шаги девичьих ног по моему полу, длинные каштановые волосы, найденные на идеально чистой столешнице… Ее безупречное девичье тело в моей ванной.
Я зашел всего на секунду. Принес халат. И замер. Она стояла спиной, и ее силуэт мне виден был лишь частично. Но этого хватило, чтобы вспомнить о мужских потребностях и голоде.
