Стон и шепот - страница 11
– Я ничего вам не скажу, – просипела и скривилась от спазма. Горло разрывало не простой болью, и я не просто сорвала связки. Что-то более серьезное… – Меня будут искать. Бабушка, в академии…
– Так вот, дорогая, слушай внимательно. – Подонок перебил меня и сел на краешек кровати, придвинулся так близко, что схватил за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Тебе крупно повезло, что когда тебя обдолбанную хотели трахнуть во все дыры, а потом расчленить богатые отморозки, ты попалась мне. Вдвойне повезло, когда отрубилась и уснула в постели со мной. Трахать спящих амеб не в моих правилах, поэтому решил оставить тебя до утра. В третий раз тебе повезло, когда за тобой пришли забрать на “утилизацию”, а я все еще был не удовлетворен. Так что будь благодарна за спасение своей прелестной шкурки и цени, что из всех зол, с которыми ты столкнулась, наименьшее – это я. Если будешь послушной девочкой, я превращу твою жизнь в рай…
Он говорил все это, а взгляд блуждал по моему застывшему лицу, потому что я была не в силах так быстро осознать и переварить все, что он сказал. Мне повезло? Он серьезно?
Попасть в лапы богатого психа?
– Ну же, скажи, что-нибудь. – Он дернул меня за подбородок в попытке вытрясти ответ.
Да легко!
– Пошел на хер! – прошипела я, не стесняясь выражений, и вывернулась из хватки пальцев. Вскочила с другой стороны кровати и, все так же кутаясь в покрывало, продолжила: – Я скорее из окна выброшусь, чем позволю тебе до себя еще хоть пальцем дотронуться.
Уголок его рта дернулся то ли в усмешке, то ли в оскале. Было видно, что моя бравада его ни капли не тронула, скорее, разозлила. Он медленно поднялся, обошел кровать, я же отступала шаг за шагом, пока не уперлась в то самое окно, из которого собиралась выброситься.
– На хер, говоришь? – переспросил он, вжимая меня бедрами в подоконник. – Это ты у меня туда сходишь, и не один раз. И еще прыгать будешь на нем, как цирковая собачка…
Я боролась с желанием плюнуть ему в лицо, останавливало только осознание, что одно дело скинуться самой, а другое, когда тебя скинут. А этот тип может…
– А вам добровольных цирковых собачек уже не хватает? – не смогла оставить я без ответа. – Просто так никто не дает, похищать стали?
– В этом доме я решаю, кто мне дает, а кто нет. – Он рывком отнял от моей груди руки, которыми я подтягивала покрывало, заставляя его опасть на пол бесформенной тряпкой. Я дернулась, чтобы сбежать, но он крепко удержал за запястья, дыша мне в лицо и прижимаясь белой рубашкой к моей обнаженной груди. – И если бы не срочные дела, развернул бы тебя раком здесь и сейчас, открыл окно, чтобы ты кричала, не стесняясь, на всю округу, и натянул бы по самые яйца. Потому что могу, потому что хочу и обязательно сделаю.
– Урод!
– Меньшее из зол, – повторил он. – И у тебя время до вечера решить, от чего ты будешь кричать: от удовольствия или боли. В конце концов, никто не мешает мне накачать тебя наркотой вновь и сделать податливой текущей сучкой.
Я задергалась под этим психом, пытаясь высвободиться, но он и сам отпустил, тут же отходя на шаг и попутно бросая взгляд на наручные часы.
– До вечера, сладкоголосая сирена, – прозвучало, словно издевка над моей хрипотой. – У тебя есть над чем подумать!
Глава 7
Руслан Коршунов
Под кайфом она нравилась мне больше.
Послушная, нежная, заводится с пол-оборота.
Когда утром я оставил ее в гостевой спальне, то уже был свято уверен в том, что поступил правильно. Она меня возбуждает и, самое главное, она же и может удовлетворить. Только она. Только от ее голоса мурашки по загривку и железный стояк, настолько болезненный, что отказывает здравый смысл.
Оставлю как любовницу. Что-то вроде секс-куклы, которую я могу иметь сколько хочу и как хочу.
Я поставил камеры в комнате и не мог удержаться от того, чтобы не переключать компьютер на них в лихорадочном ожидании ее пробуждения. От воспоминаний о ночи у меня отключились мозги и оставалась только одна потребность: взять. Разложить на кровати и иметь несколько часов подряд, так долго, чтобы после была лишь безграничная сытость. Хотелось натрахаться на неделю вперед, наконец-то вернуть холодный разум, без голодной одержимости ее гибким телом.
Хорошая девочка. Хорошая кошечка.
Отличный домашний хомячок.
Я досадливо дернул уголком губ.
Хомячок оказался саблезубым и неблагодарным, с ходу цапнул хозяйскую руку, а не упал на спинку, раздвинув ножки.
Лишь Бог знал, чего мне стоило, зажав ее у окна, не расстегнуть штаны и не ворваться в такое доступное тело, сильно кусая за плечи и воя от бешеного желания.
Меня сводило с ума все.
Девушка хрипло шепчет, ругается, а меня штырит так, словно она ноги раздвигает и ласкает себя у меня на глазах.
Она прерывисто дышит, а я почти кончаю.
Отпустить? Ага, сейчас.
Но стоит признать то, что я неудачно начал разговор. Необходимо было спокойно зайти, предложить чаю и в непринужденной беседе рассказать, почему она теперь живет со мной. Женщины, в сущности, простейшие существа, повернутые на разговорах. Что им надо? Услышать какую-нибудь романтическую херню, прикупить тряпки, камни, сделать маникюр и слетать на островок. Ну, и много хорошего секса.
Притом последним я просто-таки жаждал ее обеспечить.
Но меня снова повело. Накрыло эмоциональной волной и разметало о берег все благие намерения.
Ладно, Коршунов… надо думать не только о развлечениях, но и о деле.
Я вернулся в свой кабинет и вызвал управляющего домом.
Немолодой подтянутый мужчина в прошлом служил в должности начальника охраны, но пару лет назад попросил о переводе на более спокойное место. Что, впрочем, не мешало мне проводить через него все распоряжения. Во многом я был консерватором.
