Из соседей... в молодожены? - страница 3

— С пепперони?

— Там будет очень много пепперони, — пообещала Джорджия детям.

Но Куинн покачал головой.

— Мы не хотим идти домой. Мы хотим остаться с папами.

Джорджия почувствовала, как ее щеки начали гореть, а взгляд переходил от одного мужчины к другому.

На губах Мэтта проскользнула улыбка, Люк сосредоточил все свое внимание на щенках, а Джек вообще сделал шаг назад.

— Они сейчас в таком возрасте, — Джорджия была вынуждена объяснить, — когда думают, что каждый взрослый мужчина – это папа. Тем более, что они потеряли собственного отца.

— Он не потерялся, он умер, — сказал Куинн, как само собой разумеющееся.

Сказанное заявление, заставило глаза Шейна наполниться слезами, а его нижняя губа задрожала.

— Я скучаю по папе.

Джорджия обвила его плечи руками.

Мэтт приподнял брови.

— Вы вдова?

Джорджия кивнула, потому что ее горло сжалось, и она хотела взять под контроль свои эмоции, прежде чем снова заговорила.

— Мой муж скончался одиннадцать месяцев назад, — и хотя она давно осознала, что Филипп ушел, но все же временами скучала по нему, а так же были моменты, очень много моментов, когда Джорджия чувствовала себя совершенно подавленной обязанностями единственного родителя. — Это одна из причин, почему я переехала сюда к своей маме.

— Шарлотта ваша мама?

— Вы ее знаете?

— Я встретил ее в первый раз, когда приехал, чтобы посмотреть дом, — сказал Мэтт. — Но я не видел ее с тех пор, как переехал.

— Она в ежегодной поездке в Лас-Вегас с друзьями, — ответила Джорджия.

— И оставила вас одну с двумя маленькими мальчиками, — сочувственно заметил Мэтт.

— И с малышкой, — сказала она, услышав мягкое воркование через радио-няню, которая была пристегнута на поясе.

— Пиппа просыпается, — вскочил Куинн, его желание остаться с «ПАПАМИ» не было столь же сильной, как любовь к младшей сестренке.

— Пиппа, — повторил Шейн.

Мэтт посмотрел на Джорджию, с просьбой дать разъяснения.

— У вас трое детей?

Джорджия снова кивнула.

— Четырехлетние близнецы и четырехмесячная дочка.

* * *

«Ну, это объясняло тени под ее великолепными глазами», — подумал Мэтт. Пара активных дошкольников и маленький ребенок доведут любую молодую маму, особенно если она одна, без мужа, который мог бы облегчить нагрузку. Но даже измученная, Джорджия была одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо встречал.

У Джорджии было лицо в форме сердечка с кремовой кожей, изящной формы губы, тонкий нос, усыпанный веснушками, и самые голубые глаза, которые он когда-либо видел. Мэтт уловил ее взгляд еще в первый же день переезда. Джорджия была небрежно одета в желтую блузку без рукавов и в выцветшие джинсы, ее медовые волосы были собраны в конский хвост, и даже на расстоянии Мэтт почувствовал притяжение к ней.

Стоя сейчас в двух шагах от Джорджии, притяжение было еще сильнее, намного сильнее, чем любые инстинкты самосохранения, которые выступали против его влечения к женщине с тремя детьми, которые могли завладеть его сердцем.

— Значит, вы очень занятой человек, — сказал Мэтт Джорджии.

— Каждый день является противостоянием, — согласилась она. А потом, уже для мальчиков. — Идемте, мы должны забрать вашу сестренку.

— Мы можем забрать Пиппу и прийти обратно к щенкам? — с надеждой в голосе спросил Куинн.

Его мама покачала головой.

— Сейчас, вы собираетесь извиниться перед мистером Гарретом за вторжение...

— Мэтт, — вмешался мужчина, потому что это было более дружелюбно, чем «МИСТЕР» и не так официально, как «ДОКТОР». И потому что он, безусловно, хотел быть на «ТЫ» с прекрасной соседкой. — И это было вовсе не вторжение. На самом деле, было очень приятно встретиться со всеми вами.

— Значит ли это, что мы можем вернуться сюда снова? — спросил Куинн.

— В любое время, — ответил Мэтт мальчику.

— И в течение двух недель, вам надо будет вызвать кого-нибудь, чтобы поставить забор между нашими домами, — предупредила Джорджия.

Мэтт покачал головой.

— Если я сделаю это, они не смогут прийти и поиграть в домике на дереве.

— Мама говорит, что мы не можем пойти в домик на дереве, — признался Квинн. — Потому что он не наш.

— Но домик же сделан для маленьких мальчиков, и так как у меня нет маленьких мальчиков, — Мэтт проигнорировал укол потери и тоски в своем сердце, сознательно держа легкий тон, — то нужен кто-то, чтобы посещать его каждый раз в свободное время, чтобы ему не было одиноко.

— Мы могли бы его посещать, — сразу же звонко сообщил Куинн, в то время как Шейн с энтузиазмом кивнул головой, а Джорджия закатила глаза.

— Это отличная идея, но сначала надо убедиться, что ваша мама согласна, — сказал Мэтт мальчикам.

— Мамочка, можно?

—Пожа-а-а-а-луйста?

Мэтт затаил дыхание, почти также трепетно ожидал ее ответа, как и близнецы. Это не имело значения. Мэтт ничего не знал про эту женщину, но понимал, что хотел бы узнать ее, и знал, что у него не возникнет трудностей в общении с детьми.

— Мы поговорим об этом в другой раз, — наконец, сказала Джорджия.

Куинн преувеличенно тяжело вздохнул.

— Вот что она говорит, когда хочет сказать «нет».

— Это значит «мы поговорим об этом в другой раз», — твердо повторила Джорджия.

— Я голоден, — снова сказал Шейн.

Джорджия взъерошила его волосы.

— Тогда мы должны идти домой, чтобы сделать пиццу.

— Я не голоден, — сказал Куинн. — Я останусь здесь.

— Ну, если ты не голоден, Шейн может получить все маленькие пиццы.

На это Джорджия получила злобный взгляд от своего сына.

— И потом, вы поможете нам покрасить настил, — добавил Мэтт.