Трансфер - страница 29

— Ты не можешь просто сказать мне?

— Я могу сказать тебе свою версию, но пока ты не выяснишь это для себя, ты не поймешь. Это как вырастить цветок. Сначала ты высаживаешь семена в почву, наливаешь немного воды, но, в конце концов, семена должны прорасти самостоятельно. Все, что ты можешь сделать для него, это ухаживать с помощью необходимых инструментов.

— Понятно. Подробности ни к чему, — злюсь я, и он снова смеется. Это красивый звук.

— Расскажи мне, что Ричард делал для тебя в офисе и вне офиса. Ты говорила, что он всегда был рядом, постоянно присутствовал в твоей личной жизни, и на работе он помогал во время твоей стажировки. Есть что-то, что он еще делал для тебя?

— Он давал мне поддержку.

— Кто-нибудь еще так делал?

— Нет.

Он опускает глаза, и его челюсть напрягается. Мой ответ, кажется, вызывает у него печаль и гнев одновременно.

— Итак, теперь, когда ты работаешь, тебе больше не требуется подтверждение того, что ты хорошо делаешь свою работу?

У меня отвисает челюсть. В этом причина?

— О чем ты говоришь?

— Это было больше, чем поддержка. Это утверждение, верно? Признание? — он кивает, пока я обдумываю его слова. — Не в этом ли причина? Кто-то другой давал тебе поддержку, помогал с карьерным ростом?

— Никто не помогал. Ну, никто, кроме Ричарда.

— Итак, твоя вера в себя зависела от его присутствия?

— Да, наверное.

— И как ты сейчас чувствуешь себя на работе?

— Замкнутой. Я понятия не имею, что делаю. Я не могу найти правильное решение для чего бы то ни было. Как будто я растеряла навыки. Как будто я не знаю, что делаю сейчас, без его присутствия. Боже, я так по нему скучаю.

— И что, ты думаешь, Ричард сказал бы на это?

Я закрываю глаза и слышу его голос в моей голове.

— Он бы сказал, что это смешно. Что я удивительная девушка, и я могу преуспеть в том, что делаю и планирую.

— Итак, вот, что я думаю. Ричард был отцом и наставником для тебя на протяжении почти всей твоей жизни. Думаю, причина твоих панических атак, которые, в основном, происходят в офисе, потому что тебе необходима поддержка и одобрение в том, что ты делаешь. И это ты всегда получала именно там и только от Ричарда, а не от своих родителей, а теперь его отсутствие — это гигантская пустота, которая проявляется в беспокойстве.

Я слушаю его слова, и они открывают так много смысла. Как я не видела этого? Я была так ослеплена своим горем, что не понимала очевидных вещей? Ричард был моим отцом, моей матерью... моим наставником.

— Так что мне теперь делать? — мямлю я.

— Делай то, что он посоветовал бы. Составляй планы на каждый день, действуй. Каждый раз, когда ты начнешь паниковать, когда будешь сомневаться в своих способностях выполнять свою работу. Когда ты сомневаешься в своих решениях — представляй, что Ричард рядом. Вспоминай о нем, подумай, какой бы совет он тебе дал и что ты сможешь из этого воплотить в своей реальной жизни. Помни его слова, наставления, анализируй их и живи по ним. Он был твоим лидером. Теперь тебе самой нужно научиться быть лидером, Ева.

— Я не знаю, вдруг я не смогу.

— Ты сможешь, — его голос такой напористый и уверенный.

— Откуда тебе знать?

— Потому что я верю в тебя.

Тепло от его слов проникает в меня. Знакомые слова, Ричард однажды сказал их. Они вселяют в меня веру.

Глава 14
Ева

3 недели спустя

Запись в дневнике:

С тех пор, как мы выяснили, что работа являлась причиной паники, число приступов сократилось. Это безумие, но техника, которую использовал доктор, кажется, работала.

Единственное, что не улучшилось, — это мои кошмарные ночи. Я по-прежнему испытываю страх от одной только мысли о том, чтобы лечь спать. Не понимаю, почему я до сих пор не сказала ему. Хорошо, это не совсем правда. Я слишком напугана, чтобы признаться в этом. Боюсь, что как только пойму истинную причину, это сломает и поглотит меня целиком. Вместо этого каждую неделю я сижу на диване напротив него и притворяюсь, будто подобное никогда не случалось.

Желание улизнуть из квартиры до того, как Сидни проснется, все сильнее. Это была длинная, изнурительная неделя, и мне нужно немного личного пространства, чтобы прийти в себя. Я хочу позавтракать в одиночестве, но, как минимум должна поступить правильно и позвать ее.

— Сид? Ты не хочешь сходить позавтракать? — через дверь, разделяющую нас, слышу стон. Быстро просовываю к ней голову. — Сид? — она все еще в постели, укутанная одеялом.

— Слишком рано.

— На самом деле уже нет.

— Почему мы так много пили прошлой ночью? — она зарывается головой под подушку, и я сдерживаю смех, глядя на нее.

— Потому что ты говорила, и я цитирую: «все парни такие милые, когда мы немного пьяны». Так что насчет завтрака?

Она не отвечает, поэтому я предполагаю, что ответ отрицательный.

— Напиши мне, если захочешь, я куплю тебе что-нибудь, — кричу я уже на выходе.

Накинув пальто и шарф, я направляюсь на зимний воздух. Ветер кусает мою кожу. Это заставляет мои глаза слезиться. Не обращая внимания на погоду, я открываю дверь в кафе и делаю шаг внутрь.

Какого черта?

Что он здесь делает? В углу помещения, в очереди стоит доктор Монтгомери, и он с двумя маленькими детьми. Я не хочу, чтобы он увидел меня.

Быстро, пытаюсь развернуться. Наткнуться с утра на вашего психолога, поедающего вафли, определенно, неловко.