Трансфер - страница 58

— Ты читаешь мои мысли, — ухмыляется он, берет телефон и набирает номер. — Привет, да. Я бы хотел сделать заказ в номер. Два клубных сэндвича с картошкой фри. Да, это было бы идеально. И бутылку… — Престон перестает говорить и спрашивает меня губами: — Вина? — я киваю. — Да, и бутылку… «Совиньон Блан» вы рекомендуете? Хорошо, отлично. Спасибо.

Престон кладет телефон обратно и поворачивается ко мне.

— У нас есть тридцать минут. Как мы их проведем?

Его губы складываются в самую порочную улыбку, которую я когда-либо видела, и клянусь, что от подобного зрелища растекаюсь в лужу прямо в центре нашего коттеджа.

— Душ, — и поднимаю брови с намеком.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Вместе мы идем в ванную и заходим в душ. Горячая вода расслабляет каждую клеточку, пока Престон намыливает мое тело. Каждое проявление его силы заставляет мое тело дрожать, даже в жару. Когда он опускается передо мной на колени, я уверена, что мои собственные ноги меня выдают. Но это не так. Ну, по крайней мере, до тех пор пока его губы не находят меня. Он раздвигает мои ноги и пожирает меня.

И я дрожу снова и снова под струями воды.

*** 

Спустя час мы сыты, сидим перед камином и пьем вино. Наступил вечер, и огонь, потрескивая в темной комнате, бросает тень на лицо Престона.

Зацепив ногами ножки стула, я откидываюсь на спину и делаю глоток из своего бокала. Престон смотрит на меня через кофейный столик.

— Я тут подумала, что за столько времени, сколько мы провели вместе, я едва ли знаю о твоей жизни, — говорю я, снова поднося бокал ко рту.

— Это неправда. Я рассказал тебе о своей семье.

Я издаю смешок в ответ на его слова.

— Престон, это было сегодня. Ты только что рассказал мне это.

— Что ж, я не мог рассказать тебе раньше… будучи твоим… — на его лбу появляются морщинки.

— У меня есть идея. Как насчет того, что мы не обсуждаем нашу ситуацию в этот уикенд.

Он открывает рот, чтобы заговорить, но я поднимаю руку.

— Нет, правда, Престон. Я не хочу тратить свое время на споры, зачем нам возвращаться к этому. Мы оба знаем о последствиях, если будем вместе, нас поймают. Нет необходимости обсуждать это снова.

— Достаточно справедливо. Что ты хочешь знать?

— Я понятия не имею. Ты ставишь меня в тупик подобным вопросом. Что я, по-твоему, должна спросить после такого? Какой-то тупой вопрос, что бы ты взял, если бы тебе предстояло оказаться на необитаемом острове?

— Все просто. Я бы взял свой iPad. Таким образом, у меня будут книги, музыка и я смогу позвонить по Skype, — его глаза блестят с иронией, и я продолжаю в свою защиту.

— Жульничаешь. И поправочка… на острове нет Wi-Fi.

— Ты должна давать такую информацию, прежде чем задать вопрос, — дразнит он, и я смеюсь.

— Я еще даже не задаю вопрос.

— Туше. А что насчет тебя? Ограничения по Wi-Fi в моей версии нет, что ты возьмешь?

— Свою коллекцию книг Джейн Остин.

— Что? Не книгу про вампиров или про одного богатого генерального директора? — широко раскрыв глаза он изображает удивление.

— Ха-ха-ха. Нет, умник, и мне нравятся книги, где речь о ведьмах. Но если бы я оказалась на острове, то не стала бы их брать.

Я перестаю улыбаться и прищуриваю глаза, глядя на него. Это мой шанс знать все, что я когда-либо хотела о нем узнать. Я не хочу тратить время на глупости. Но, в то же время, если он начнет откровенно говорить, я не хочу его спугнуть. Нужно сохранить непринужденную атмосферу. На минуту я замолкаю, стараясь придумать, о чем спросить… ничего.

— Ты вырос в городе? — наконец, спрашиваю я.

Престон поднимает голову, наши взгляды встречаются.

— Да. Родился и вырос в городе.

— Где именно?

— Верхний Ист-Сайд. Я переехал в центр города для учебы в колледже, а потом, получив докторскую степень, купил свой дом в Мюррей-Хилл.

— Тебе нравится жить там?

— На мой вкус, много молодежи, — говорит он, прежде чем понимает. — Я имею в виду…

— Все в порядке. Должна с тобой согласиться. Не могу представить… Подожди. А сколько тебе лет? Странно, но я этого не знаю, — мое сердце замирает, когда я понимаю, сколько всего не знаю и сколько мне до смерти хочется узнать.

— Мне тридцать четыре.

На десять лет старше меня. Почему я только сейчас узнаю об этом? Но, если подумать, в сложной схеме наших отношений пункт про его возраст — это наименьшая из наших проблем.

— Немного староват, чтобы тусить каждую ночь в барах.

— Пожалуй, слишком стар, чтобы делать это, — посмеивается он.

— А раньше? Когда был в колледже, ты был большим тусовщиком?

— Было дело.

— Что заставило тебя остановиться?

— Когда умерла Слоун, я остановился.

Престон замолкает, и я принимаю его откровение. Я хочу спросить больше, но не смею. Если бы он хотел рассказать, то продолжил бы. Я как никто другой понимаю, что не стоит давить на человека, который не готов открыться. Мы молча смотрим на огонь. Просто наслаждаемся молчанием. Это уютная тишина, как будто мы знаем друг друга всю жизнь. Секунды проходят, становятся минутами, и вскоре наши бокалы пусты. Дрова прогорели, оставив потрескивать угольки.

— Я тоже не большой любитель тусовок, — наконец, говорю я.

Его взгляд возвращается ко мне, и он будто впервые на меня смотрит.

— Ты меня обманываешь, — говорит он, с вызовом поднимая бровь.

На его лице появляется искренняя улыбка, он вздыхает и расслабляется на диване.

— Веришь или нет, это действительно так. Дело прежде всего в моей маме, я никогда не знаю, когда зазвонит телефон. И, как правило, всегда остаюсь трезвой. Хотя, после смерти Ричарда, я предавалась выпивке гораздо чаще, чем обычно.