Про Одну Девочку - страница 9
— А с такой! В рецепте написано, что с хлебом надо говорить, — сказала Девочка.
— Ну, может, там пошутили просто? — Любимая щекотала ей губами шею, а её руки скользили уже ниже талии. — Рецепты тоже с юмором бывают.
— Это рецепт из старинной поваренной книги, — назидательно подняла палец Девочка. — Раньше, в старину-то, душевнее готовили! Не то, что сейчас! Спешим мы, торопимся, всё на скорую руку… И готовим впопыхах, и едим тоже. Какая может быть от такой еды польза?
— А-а, ну если старинная, тогда ладно, — усмехнулась Любимая.
Девочка оставила тесто подниматься и позволила рукам Любимой увлечь себя в постель. Вернее, сначала в душ, где под тёплыми струями воды их губы встречались в страстных поцелуях, а уж потом, на взводе всех чувств, на кровать. Ну, а что? Тесту всё равно часа полтора надо подниматься, почему бы не посвятить это время любви? Это вполне соответствовало духу старинного рецепта.
— Ох, уфф, ах! — вздыхала Девочка в пылу страсти.
— Пых, пых, — фырчал кто-то на кухне.
Любимая насторожилась:
— Это кто там пыхтит?
— Тесто!!! — подорвалась Девочка.
Как была, голышом, она метнулась в кухню. Тесто выпирало из кастрюли и лезло через край — пускало из-под плёнки тягучие щупальца, словно какое-то живое чудо-юдо. Смочив руки, Девочка принялась заталкивать его обратно и обминать, а тесто сердито фыркало:
— Пфф, пфф!
— Ну, не сердись, моё хорошее, моё вкусное, — ласково увещевала Девочка. — Вот так, обратно в кастрюльку залезай, не пыхти и не ворчи! Ты же доброе, хорошее, мягкое!
По рецепту тесту следовало дать подойти три раза, считая опару. Девочка предстала перед Любимой в кокетливом фартучке на голое тело.
— Ну что, продолжим? — соблазнительно изгибаясь у дверного косяка, томно простонала она.
— Ты рисковала, — усмехнулась Любимая. — Ещё немного ожидания — и у меня бы всё упало!
Любовное действо продолжилось. Любимая зубами развязала узел фартучка, сорвала его с Девочки и бросила её на постель. Лаская грудь Девочки, она приговаривала:
— Вы мои сисечки, хорошие, красивые… Как я вас сейчас расцелую, изомну, покусаю!
— Ты чего это? — фыркнула Девочка.
— Ну так… Твой же подход использую, душевный, — ответила Любимая. И продолжила, устремляясь ласкающими пальцами вниз: — Ты моя попонька, булочки мои сдобные, ррр-ммм! — Её губы защекотали кожу влажным касанием, спускаясь ниже пупка: — Ты моя пи…
— А-а-а-ха-ха-хаааа! — проскулила Девочка, извиваясь. — Ты хочешь, чтоб вместо оргазма у меня живот от смеха лопнул?! Нельзя превращать секс в ржач!..
— Сейчас я тебя зажарю, оладушка моя, — прорычала Любимая, не обращая внимания на визг и переходя к решительным действиям.
И хлеб, и секс удались на славу, не нанеся ущерба качеству друг друга. Вынув из духовки румяные круглые булочки (не свои, конечно!), Девочка накрыла их для «отдыха», а вскоре они с Любимой валялись в постели и жевали бутерброды из свежего, ещё чуть тёплого хлеба — с маслом и сахаром, как в далёком детстве. Это было особенно вкусно под чтение распечатанных на принтере рецептов из старинной книги.
...«Пирог с смородиною.
Взять по фунту горького и сладкого миндалю, очистить его и истолочь мелко, с двух цитронов корку обтереть и вместе в горшок или большое каменное глубокое блюдо положить, восемнадцать яичных желтков один за одним с тем же смешать, а потом по рассмотрению хорошую мерку вареной в сахаре смородины, которую сперва немного подогреть должно, чтобы порозжизла, белки яичные сбить в густую пену и с смородиною туда же примешать и так в приготовленную форму вылить и испечь. Должно смородину прежде яичных белков положить и отведать, довольно ли сладок раствор будет; и буде кисловат, то примешать мелко тертого сахару, чтоб довольно сладок был прежде, нежели белок туда положится.
Делается такой пирог и с свежею смородиною, но ее сварить должно, чтоб была в самом густом сиропе, как и впрок варится, да паки от сиропу отделить и простудить.
Кто не отважится такой пирог в форме испечь, тот сделай дно или лепешку с хорошими закраинами из крупитчетого теста и в нем раствор испеки, то также будет хорош; и когда вышеобъявленная мера раствору покажется кому велика, тот может всего того по половине или по третьей доле взять».
Искорка
Подумал однажды Автор, что истории из жизни Одной Девочки — всё про еду да про еду, и решил ради разнообразия написать о чём-то другом. Вот, например, о том, как Одна Девочка над Любимой подшучивала.
В воскресный зимний денёк зависала Любимая за компьютером, а Девочке хотелось внимания, ласки и нежности. Настроение у неё было радостное и легкомысленное, тем более что денёк выдался совсем как у Пушкина — «мороз и солнце». Все деревья стояли, точно сахарными кристаллами обросшие, и блестело всё это так, что смотреть больно.
— Зай, ну пойдём, чайку попьём, — попыталась Девочка отвлечь Любимую.
Склонившись к её уху и ласково мурлыча, она глянула на монитор. Там было что-то ужасно-нудно-зубоврачебное, заумно-научное, одним словом — специальная литература, в чтение которой Любимая погрузилась по уши и никак не хотела вынырнуть хотя бы на пять минуточек.
— Завари, принеси сюда, — промычала она, не отрываясь от текста на экране.
Девочка надулась, но принесла Любимой кружку ароматного чая с бергамотом, а ещё горячие творожно-сырные бутерброды, приготовленные с любовью и нежностью. Поставив всё это и присев на корточки у стола, Девочка вскинула на Любимую полные щенячьей верности и мольбы глаза.
