Принц Голливуда - страница 68

Заинтересовавшись, я поворачиваюсь, восхитительный аромат киски Амелии долетает до моего носа.

— Какое видео? — спрашиваю я.

За мной сидит партнерша Джиджи, и ее губы поджаты в отвращении.

— Которое TMZ только что опубликовало. О Чейзе в каком-то стрип-клубе.

— О, боже, — восклицает Амелия, задыхаясь.

Я знаю, что он не сделал ничего плохого, потому кажется странным то, что невеста сбежала только из-за этого. Промолчав, я поворачиваюсь к Амелии, ищущей в телефоне видео, заголовок которого гласит: «Чейз Паркер сексуально зависим».

Моя кровь кипит от ярости. Это Голливуд, который я помню. Тот, который живет и дышит сфабрикованными фактами и нелепыми обвинениями.

А потом моя кровь закипает по совершенно другой причине, потому что на экране Амелии появляется сообщение от Лендона Риза с вопросом: «Как свадьба?»

Всё моё тело напрягается.

Охренеть, какой же я идиот.

Всё это время я думал, что наши отношения реальны, что я — то зло, в котором она нуждалась. Я, блять, знал это. И всё равно позволил этому случиться. Трахаясь со мной, она поддерживала связь с добром.

С ее Мистером Правильным.

Мое тело начинает трясти от ярости.

В ее глазах вспыхивает понимание, когда она замечает мой разъяренный взгляд.

— Это не то, о чем ты думаешь.

Я касаюсь губами ее уха.

— Именно то. Ты нарушила мое единственное правило.

И разбила мне сердце... но об этом она никогда не узнает.

Глава 33

ДО СВИДАНИЯ, ДОРОГАЯ

Амелия

Мы все хотим встретить идеального парня. Мы все ищем большой любви — такой, которая перевернула бы наш мир.

Мы столько времени уделяем ожиданиям и поиску, ходим на одно свидание за другим, пока не найдем то, что ищем.

Или даже не так. Может не быть первого и второго свиданий. Начало может положить секс. И все же отношения расцветают.

Но мы знаем, что это не может продолжаться. Этого не должно было случиться. Но мы всё равно надеемся.

У меня была надежда.

И она у меня всё ещё есть.

Да, я переписывалась с Лендоном, но только на платоническом уровне. Я оправдывала себя тем, что пока не веду себя «легкомысленно» и ни с кем больше не сплю, то и правила Бруклина не нарушаю. Но это было не так, и я прекрасно об этом знала.

Не могу объяснить, почему просто не отпустила Лендона. Даже сейчас, когда тайком выбираюсь из дома брата и направляюсь к Бруклину, чтобы объясниться.

Он наконец дома.

Я видела, как его высадили час назад.

Я же приехала гораздо раньше.

После отмены свадьбы всех гостей вертолетом вывезли с острова. Бруклин усадил меня в один из них и попросил своего водителя отвезти меня к Кему. Сам он решил задержаться, чтобы побыть с Чейзом, и это была правда, но также я знаю, что он просто не хотел меня видеть. Хотел, чтобы я исчезла.

А он был слишком вежлив, чтобы произнести это. Но его хриплое «До свидания» практически сломило меня. Я ждала, что Бруклин обернется, уходя, но он этого не сделал.

Найдя спрятанный возле задней двери ключ, я открываю ее и захожу внутрь. В доме темно. Очень темно, и нигде ни единого источника света.

Зная, что и где находится, я обхожу миску Грейси, собаки Мэгги и Кина, которую они забрали с собой на выходные, и прохожу через кухню, не издавая ни звука.

— Что ты здесь делаешь? — раздаются из темноты гостиной слова, направленные ко мне.

Я сдерживаю крик. Бруклина на диване видно не было.

— Хочу объяснить, — отвечаю ему, включая свет на боковой столешнице в кухне.

В комнате полумрак, но мне удается видеть его.

— Не о чем говорить, Амелия. Возвращайся к брату до отъезда.

— Ты неправильно понял эти сообщения.

На кофейном столике перед ним стоят полупустая бутылка виски и пепельница с окурками. Бруклин держит полупустой стакан.

— Всё я правильно понял. Я был плохишом, в котором ты нуждалась, а он хороший, тот, которого ты рассматриваешь в качестве того единственного, — он цедит слово «единственный» сквозь зубы, как будто оно причиняет боль.

Чувствуя стыд, пустоту и боль в сердце, я сажусь рядом, не касаясь его.

— Бруклин, это неправда, и ты об этом знаешь. Просто ты это так видишь, и всегда видел. В этом и заключается твоя проблема.

Его волосы взъерошены, рубашка расстегнута, развязанная бабочка болтается вокруг шеи.

— Проблема, — говорит он яростно, — в том, что ты скрываешься, как будто я маленький грязный секрет, и я позволяю тебе это.

Меня начинает тошнить.

— Хрень собачья! — кричу я. — Ты сам не хотел, чтобы мой брат узнал, и я на это согласилась. Так что признай истинную причину, Бруклин. Ты знал, что не останешься со мной и не хотел иметь дело с последствиями. Вот это правда.

Его лицо перекашивает.

— Это, Амелия, и есть хрень собачья.

— Нет! Неправда. Ты ни с кем не остаешься надолго. Как будто одного человека тебе недостаточно, и ты знал, что со мной будет так же.

Бруклин проводит рукой по лицу и делает долгий вдох. Выдыхая, смотрит на меня. Я чувствую запах алкоголя и сигарет, когда он произносит:

— Ты, в самом деле, такого мнения обо мне? Что я простой Казанова, как меня называют наши братья? Потому что тогда ты меня совсем не знаешь.

Я смотрю на раненого человека. Я лишь хочу поступить правильно. И поэтому действую, не успев подумать. Приближаюсь к нему. Я нахожусь очень близко к его губам, когда произношу:

— Я знаю тебя, Бруклин, знаю.

Я всё ещё сомневаюсь.

Всё равно придвигаюсь ближе.

Потом ещё ближе.

Я на расстоянии выдоха.

И тут он с агрессией, которую так хорошо скрывает, атакует мой рот в сокрушающем поцелуе. Его губы неумолимо двигаются на моих, твердые и карающие руки блуждают по моему телу, а потом он толкает меня на диван.