Лесоруб - страница 24

Она делала все возможное, чтобы держаться подальше от старика с тех пор, как он попытался приставать к ней в машине. Сейчас она стучалась в дверь его личных апартаментов, ее сердце бешено колотилось в груди, пока она ждала ответа.

— Входи, — сказал он.

Отем открыла дверь и увидела его сидящего в кресле и курящего трубку.

— Хозяйка сказала, что у вас, возможно, есть для меня работа, — произнесла она, стоя в дверях.

— Заходи, дитя, заходи, — произнес он. — Я не кусаюсь.

Отем медленно вошла в комнату.

— Закрой дверь и проходи, девочка.

Она подчинилась и подошла к нему. Он встал и оглядел ее, не торопясь, любуясь всеми чертами внешности.

— Что бы вы хотели, чтобы я сделала? — спросила она.

— Ну, твоя Хозяйка сказала, что ты не справляешься с некоторыми обязанностями.

— Да? — спросила Отем, понимая, что единственной причиной была ревность миссис Хильдегард.

— Да, и позволь напомнить тебе, что мы относимся очень серьезно к выполнению работы нашими сотрудниками здесь, в «Гнезде ворона».

— Да, Хозяин.

— Уверен, ты тоже.

— Да, Хозяин.

— Я знаю, как сильно твоя мать зависит от твоей еженедельной зарплаты.

Отем кивнула.

— Итак, как ты думаешь, как я разберусь с твоими оплошностями?

Отем посмотрела ему в глаза.

— Я буду лучше выполнять свою работу, — сказала она.

— Лучше? Да, будешь. Но я также говорил о небольшом телесном наказании.

— Телесном наказании? — спросила она, и ей не нравилось направление, которое принимал их разговор.

— Да, я думаю, что порка подойдет.

— Порка?

— Разве твой отец не шлепал тебя в детстве?

— Мой отец умер, когда я была ребенком.

— Ну, это все объясняет, — сказал мистер Хильдегард. — Ты абсолютно недисциплинированна. Я считаю, что только порка — единственное, что держит девушек в узде, когда они так ведут себя.

— Готова поспорить, — произнесла Отем.

— Прости? Что за дерзость я только что слышал?

Отем ничего не ответила.

— Если ты, конечно, не решила, что твоя мать больше не нуждается в лечении, то я бы посоветовал тебе следить за своим языком, юная леди.

— Да, Хозяин.

— Теперь, — сказал он с взглядом предвкушения на лице. — Будь добра, сними свои трусики и наклонись в сторону этого кресла.

Отем посмотрела на него, затем на кожаное кресло, через которое он хотел ее наклонить. Мерзкий мужик хотел дотронуться своей рукой до ее голого зада, и она понимала, что это ничего общего не имело с наказанием. Она посмотрела на его промежность и заметила явную выпуклость его эрекции в штанах.

— Вы, должно быть, шутите, — произнесла она.

Он выпрямился, пытаясь излучать властность.

— Уверяю тебя, я не шучу.

— Если вы думаете, что я собираюсь снять с себя трусики и позволить вам дотронуться до меня руками, то вы ошибаетесь, — заявила она.

— Ошибаюсь? Я твой Хозяин, как я могу ошибаться?

— О, вы можете ошибаться, мистер Хильдегард. И более того, вы можете пожалеть об этом.

— Это угроза?

— Если вы думаете, что я позволю вам делать то, о чем вы помышляете, то вы чертовски правы — это угроза.

— Я мог бы уволить тебя за такую дерзость, — выплюнул он. — Что бы тогда делала твоя мать?

— Она гордилась бы мной, мистер Хильдегард. Она не посыла меня сюда, чтобы я была вашей игрушкой, мама отправила меня сюда, чтобы я честно выполняла свою работу за справедливую плату. У нас был такой договор, и если вы больше не хотите, чтобы я работала у вас в соответствии с этими условиями, то можете выплатить мне все, что должны, и я пойду своей дорогой.

Мистер Хильдегард был поражен.

— Лечение твоей матери…, — пробормотал он.

— Моя мать умерла бы тысячу раз, если бы узнала, что с ее дочерью плохо обращаются такие, как вы.

Отем не знала, что на нее нашло. Она никогда не противостояла никому раньше, кто обладал над ней властью и одновременно был возбужден и пытался запугать ее. Она знала, что то, что она сказала, было правдой. Ее мать действительно гордилась бы тем, что она смогла постоять за себя и не позволила ему тискать себя, но Отем была в ужасе от того, что могла бы потерять работу, а затем потерять то единственное, что позволяет ее матери находиться в больнице.

Она покинула покои мистера Хильдегарда и сразу же направилась в свою комнату, частично ожидая, что в любой момент может быть выставлена на улицу. Она сидела на своей кровати, задаваясь вопросом, когда же покажется миссис Хильдегард и выгонит ее, но та так и не пришла. Отем не знала, было ли это потому, что мистер Хильдегард не сообщил ей о случившемся, или он сказал ей, но та решила не предпринимать никаких действий, но когда Отем собралась ложиться спать той ночью, она была благодарна, что не потеряла работу.

В середине ночи она проснулась от звука колокольчика, установленного в ее комнате. Она накинула халат и тапочки и поспешила к стойке регистрации.

— Вот и ты, — произнесла миссис Хильдегард, как будто ждала ее целую вечность.

Отем подняла взгляд, чтобы посмотреть на регистрировавшегося постояльца.

— Это мистер Джонс, — сообщила миссис Хильдегард. — Он останется на несколько ночей. Я поселила его в номер семь.

Миссис Хильдегард заговорщически ей подмигнула.

— Седьмой номер, Хозяйка.

— Меня зовут Джексон, — представился Отем мистер Джонс.

Отем сделала вежливый реверанс ему и повела его в номер. Она сразу же поняла, почему миссис Хильдегард поселила его в седьмой номер. Этот Джексон Джонс также хорошо выглядел, как и Грейди. Честно говоря, эти двое могли бы быть братьями.