Танец сакур - страница 93
— Бедная моя, — Стефания ее порывисто обняла и прижала к себе. — Я хотела завести этот разговор позже, но начну его сейчас. Ты можешь думать, что я давлю на тебя или что пытаюсь помочь. Я и давлю, и желаю помочь, но решение все равно за тобой. И еще для меня это важно с позиций бизнеса. Мы давно знаем друг друга по делу, и я ценю тебя, ценю то, что ты всегда делала для «Весны», и считаю, что твой собственный проект очень хорош. Ты знаешь, тенденции на luxury-рынке сейчас таковы, что львиную долю нашего дохода дает Россия и то, что принято называть постсоветским пространством, ну еще и арабские страны. И если пять-семь лет назад все охотились за японками и китаянками, сейчас нам, мне нужна девушка, которая понимает эти рынки.
Лиза вздрогнула — это было предложение, от которого она не могла, не имела права отмахнуться.
— Спасибо, Стеф, — только и произнесла Лиза. Может быть, следовало узнать детали, распросить поподробнее, но, казалось, всем этим можно заняться позже, — сейчас следовало понять, а, может быть, она хочет именно этого.
— Если ты хотя бы согласна об этом подумать, я сделаю тебе формальное предложение, но сразу могу сказать, что оно будет гораздо привлекательнее того, что тебе давала «Весна», — Стефании вдруг захотелось закончить этот разговор, дать Лизе время и возможность принять правильное решение.
— Да, я согласна. Я буду думать, — кивнула Лиза, понимая, что подруга дала ей отличный шанс сделать небанальный ход.
— Ну а теперь собирайся, — Стефания поднялась с дивана и направилась к двери, — Убей этого финансового зануду лимонным кружевом, а в новогоднюю ночь выгуляй Delpozo — оно шикарно, как и ты.
И Лиза сделала все именно так, как сказала Стефания, — провела очаровательный вечер с Бруно, вернувшись в свой отель в начале второго ночи, когда Рождество уже наступило, а в новогоднюю ночь сияла золотом длинного платья под сводами отеля Chateau Monfort, радуясь звону бокалов, смеху нарядной толпы и взрывам фейерверков за окном. Она боялась рождественского вечера и предвкушала новогоднюю ночь, но от каждого из этих событий получила максимум из того, что было возможно. В сочельник они с Бруно неспешно гуляли по городу, наблюдая, как сияющий снег сглаживает серые краски усталого города. Укрывшись полами длинной шубы и сунув ноги в ставшие привычными угги, Лиза с восторгом каталась на фиакре, глядя на неспешно проплывающие фасады зданий и улыбающиеся лица прохожих. Чуть позже они зашли в маленькую, словно игрушечную часовню, чтобы услышать удивительной красоты службу, прикоснуться к празднику, а через него — к сказке. Во время ужина не было ни напряжения, ни неловкости — только тихое обаяние потрескивающих поленьев в камине, прекрасной еды и внимательного, нежного мужчины рядом с ней — мужчины, который мог бы стать чьим-то счастье, а постепенно становился ее надеждой.
Новый год был совсем другим — ярким, шумным и полным какого-то безбашенного веселья, но для Лизы он был менее важен, чем Рождество. Она, кажется, начинала принимать правила этой страны, где двадцать пятое декабря было гораздо важнее тридцать первого.
В перерыве между праздниками, когда город затаился в ожидании новых гуляний и фейерверков, Лиза бродила по его узким улочкам, думая о том, хотела бы она жить здесь, растить ребенка, строить карьеру? Милан постепенно открывался ей — переулки и дома, великолепные виллы и церкви в самых неожиданных местах. Лизу поразила крохотная улочка — via Lincoln — с уютными двухэтажными коттеджами, увитыми плющом, — редкое место для большого и шумного города, но сама она быстро поняла, что хотела бы жить на via Alberto da Giussano, в месте, поразительно напоминающем Нью-Йорк: с одной стороны — аллея, с другой — элегантные фасады. И она действительно могла здесь жить, не оглядываясь по сторонам, не боясь, когда всплывет прошлое, когда в поле зрения попадет Корнилов с очередной пассией, а то, что он попадет в Москве, сомневаться не приходилось. Вспоминая ужин с Башмаковой и сравнивая его с вечеринками, на которые ее приглашали Стефания и Бруно, Лиза понимала, насколько комфортнее и проще ей с новыми знакомыми, с которыми она могла быть самой собой, а не неким образом, придуманном или навязанном ей в Москве. И все чаще и чаще всплывала мысль, а так ли уж она хочет, чтобы Алексей знал о ее ребенке, вернее, о том, что ее ребенок также и его. В той ситуации, в которой они расстались, среди нагромождения недоговоренностей и лжи, скрыть его отцовство было довольно легко, гораздо сложнее было бы убедить его в нем. И, может быть, даже лучше, что в ту страшную ночь в Москве Корнилов наотрез отказался от встречи с ней.
Неспешно и томно тянулись первые недели после Нового года, а потом вдруг каникулы завершились, и жизнь вошла в привычное русло. Стеф, как и обещала, сделала свое предложение, и оно было более чем достойно, гарантируя тот уровень дохода, которого Лиза только надеялась достичь, когда магазин заработает в полную силу. Работа в Милане давала финансовую стабильность, сохранение собственных средств, спокойное завершение беременности и первые месяцы рядом с малышом, которых она была бы лишена, затевая собственное дело. А еще Милан был именно тем местом, где Лиза была готова начать все заново.
Она приняла предложение Стеф, вот так однозначно зачеркнув свою московскую жизнь и московские планы, утешая себя тем, что решение остаться в Италии необязательно звучит как «навсегда». И сразу стало как-то легче, и хотя Корнилов не ушел из мыслей совсем, он сдвинулся в тень, где ему было и место.
