Колючка и богатырь - страница 21

Вика выгнулась в его руках, прижимая кудрявую перебинтованную голову к себе ближе, теснее, и задыхаясь от неведанных доныне чувств.

— Федька, — стонала Виктория, — Я тебя жуть как хочу.

Федор заставил откинуться в его руках, и теперь парень свободно ласкал грудь Вики, спускаясь к животу и вновь возвращаясь обратно. Вике было до безумия хорошо. До умопомрачения. Руками она цеплялась за могучие плечи, шею, обхватывала лицо и притягивала все ближе к себе.

— Обожаю тебя, Виииик, — шептал Федька. И вдруг замер. Застыл, прижавшись губами к соску. А потом немного отстранился и выругался.

— Долбаный амортизатор! — пробормотал Федя, заглядывая Вике в глаза, — Дверь и телефон.

Федя был прав. Его телефон настойчиво вибрировал на тумбочке, а входная дверь открылась, закрылась и кто-то начал насвистывать, прогуливаясь по коридору.

— Давай его замочим? — предложила Вика, поглаживая ладошками лицо Федьки.

Парень только криво усмехнулся и поймал ртом юркие пальчики. Облизал их, вызвав стон из горла Вики, и тут же выпустил.

— Я все слышу! — донесся голос Филиппа из коридора, — Ползите сюда или я сам зайду. И моя психика не пострадает. Она у меня теперь стабильна и моральными принципами не отягощена.

— Давай, — согласился с предложением Федор.

— Я если что, по делу, — вещал Гор из коридора, — Мы с женой решили, что крестным отцом будет товарищ Лешинский. Но если он не хочет, то пойдем искать другую кандидатуру.

Виктория видела, как на лице Федора появляется довольная улыбка.

— Товарищ Лешинский не против, — крикнула Вика, — Вали к жене!

— Ну да, — возмутился Гор, — А обмыть данное событие? Говорю сразу, я никуда не уйду, так что, натягивайте шмотки и тащите свои задницы сюда.

15

— Тю, это что за Бармалей? — натурально заржал Филипп, встретив сестру и друга на кухне. Гор уже ковырялся в холодильнике в поиске еды, и собирался завтракать. Но отвлекся, когда на кухне появился Федор с перебинтованной головой.

— А что, дома пожрать нельзя? — съязвила Вика.

Девушка была неимоверна зла на брата. Ну, вот кто его звал-то? Но злость тут же испарилась, как только широкая ладонь накрыла затылок и голову Вики прижали к могучему плечу.

— Так что с головой? — настоял Филька на ответе.

Федор только рукой махнул и уселся за стол напротив Гора. А пока Филипп отвернулся, чтобы налить кипяток в чашку, стащил с его тарелки огромный бутерброд, состоящий из половины батона, колбасы, сыра и зелени.

— Не, я все, конечно, понимаю, — возмутился Гор, заметив пропажу, — Но чего так хаметь?

Поняв, что бутерброд не вернется, Гор сделал второй такой же. А Виктория полезла в холодильник за йогуртом. И присела рядом с Федькой на диванчик. Парень недолго думая, перетащил девчонку на свои колени.

— Наконец настал тот момент, когда больше не придется созерцать тоскливый умирающий взгляд, — выдал Гор, садясь напротив друга, — Да только не знаю, поздравить вас или посочувствовать. Ты, друг, пока еще не вполне осознал масштаб катастрофы и прелести покладистого характера нашей Виктории Яковлевны.

Федя красноречиво изогнул брови. Виктория покачала головой, мол, что с брата взять, новоявленный папаша, нервы ни к черту.

— Но я вообще-то не по этому поводу пришел, — вещал Гор, уплетая бутерброд, — Вашего сына мы нарекли Тимофеем. А старший — Матвей. Вечеринку по случаю семейным советом решили перекинуть на завтра.

— Я чуть позже туда поеду, — спохватилась Вика.

— Лады, — кивнул Гор, — но вообще, думаю, там все не критично. Игнат разруливает все на месте. Зараза тоже там. Можно было бы и сегодня отгулять, да только я не вырвусь. Первая ночь с детьми. Думал еще, Викуль, загнать тебя к себе домой в рабство, но сегодня можешь смело отдыхать. Гладить-стирать будем завтра. Лады?

Виктория смотрела на брата. Она могла злиться на него, обижаться. Но недолго. Полчаса от силы. И девушка сама не поняла, как начала улыбаться.

— Лады, завтра как проснусь — я у тебя, — согласилась Вика, и, вспомнив крох, широко улыбнулась, — Клевые они, жуть просто.

Федька смотрел на горящие глазки цвета темного шоколада. Нет, она все-же сведет его с ума своими словами. И руками. Вообще всей собой сведет с ума. Вернее, он уже стал полным психом. И суток не прошло, как они вместе. Единственным желанием Федора было схватить девчонку и никуда не выпускать. И он так и поступит. Не отпустит. Не отдаст никому.

Федор смотрел, как загораются ее глаза, когда она говорит о племянниках. Как светится ее лицо. Как улыбка расцветает и замирает на ее губах. И сердце сжимается. Ноет сладко от обуревавших его чувств.

— Смотрю, ты основательно головой приложился, — вырвал голос Гора из ступора, — Я, пожалуй, действительно свалю. А обмывать будем завтра, и мое отцовство и вашего крестника.

Филипп ушел, оставляя друга и сестру одних. И Федька хотел уже вернуться к тому моменту, на чем их прервал Гор. Но вдруг замер. Она достойна лучшего. Достойна цветов охапками и ужина при свечах. Достойна подарков и романтичных поступков. За ней нужно ухаживать. Ее нужно завоевывать. Каждый день. Каждую встречу. Каждую секунду. Это он любит ее уже, кажется, вечность. А она встретила его только вчера.

Меньше суток прошло, а он уже тащит ее в постель. И кто он? Правильно поступил Яков Алексеевич. Жаль, что и Черт с Гором не прошлись по его, Федора, морде. Жаль. Так бы отрезвили раньше.

— Ты поужинаешь со мной? — голос Федька показался немного чужим. Сиплым.

— Федь, мы еще и не позавтракали толком, — рассмеялась Вика. И сама подошла к парню, сама прижалась к его груди доверчиво.