Без опыта замужества - страница 39
– Ой, а можно, я лучше с тобой? – испуганно воскликнула Лина.
– Да брось! Чего ты так испугалась? Мы же быстро смотаемся! Сиди, расслабляйся… Вон уже шашлыком пахнет, скоро музыка будет, фейерверк, все танцевать начнут… Вечер только начинается, иди к гостям, отдыхай! Входи, как говорится, во вкус…
– Но, Павел…
– Все, Малина, я убежал. Не скучай, я скоро! – проговорил он уже на ходу, помахав рукой.
Оставшись одна, Лина с тоской огляделась вокруг. На террасу идти не хотелось – чего ей там? Лиза права – чужая она на этом празднике. И сидеть тут одной – тоже как-то не совсем в тему. Пожалуй, лучше пройтись. Вон там, по берегу пруда, босиком по песочку.
Скинув кроссовки, она ступила босой ногой на траву, медленно пошла к берегу. А вот и прибрежный песок – чистый, гладкий, прохладный. Вода замерла зеркалом у ног, будто приглашая – ну же, входи, не бойся… Вот бы и впрямь – взять да искупаться сейчас! Заплыть на середину прудика, побултыхаться… А потом бы костерок на берегу разжечь, обсохнуть, согреться, на вечернюю зорьку посмотреть. Тихо, без музыки, фейерверков и танцев.
Присев на корточки, Лина окунула в воду ладонь. Холодная! Да и то – кто ж это купается в начале июня? Наверное, здесь потом, в жару, будет настоящая благодать. Вышел с террасы – и в воду! Да, очень удачное место для дачи Леонид выбрал. Такой хороший и чистый пруд прямо на участке! Только он странный какой-то – не круглый, а будто по диагонали обрезанный. Ах да, он же про какую-то плотину толковал… Интересно, что там за плотина такая? Надо пойти, полюбопытствовать.
Она медленно пошла по берегу, оставляя следы на песке. Однако песок вскоре кончился – берег стал обрывистым, для ходьбы совсем неудобным. И пасторальный пейзаж тут же исчез, оборвавшись за грядой сухих сосновых стволов. Что ж, и в лесу погулять можно, хотя бы до того бетонного ограждения добрести… Наверное, здесь граница дачного участка проходит? О! А в ограждении-то проход имеется… Хотя, наверное, это и не проход вовсе, просто бетонные плиты встали криво, образовав меж собой щель. Если слегка пригнуться, подсобраться, то пролезть можно…
За ограждением ничего интересного Лина не увидела. Тот же самый лес, только неухоженный, немного напоминающий свалку. Да уж, Леонид проблемой вывоза строительного мусора не особо напрягался! Свалил его за забором, и все дела. Хорошо хоть, вдоль ограждения пройти можно. Надо бы направо взять, на плотину же хотелось посмотреть. Там и река должна быть, наверное. Если плотина есть, значит, и река должна быть.
С небольшого взгорка Лине открылся вид на деревню. Крыши домов, огороды, дорога. Посередине – излучина реки. Только… Интересно, а сама-то река где? Берега обрывистые, пустые, лишь по дну течет слабое подобие ручейка, поблескивает полосой в лучах заходящего солнца.
– Хм… А сама-то река где? – тихо пробормотала себе под нос Лина, удивленно расставив руки в стороны. – Где река-то?
Пробормотала и вздрогнула от раздавшегося невдалеке смущенного покашливания. Обернулась, схватившись рукой за сердце. В пяти шагах от нее, примостившись на пенечке под кривой сосной, сидел пожилой мужчина вполне интеллигентного вида. То есть очень даже интеллигентного. Седая, аккуратно зачесанная назад грива волос, острый умный взгляд, выражение лица насмешливо-доброжелательное. Одет был седой «интеллигент», как она сразу мысленно его окрестила, в старые, до белизны отстиранные джинсы и наглаженную клетчатую ковбойку с коротким рукавом.
– Простите, барышня… Я не очень вас напугал, надеюсь?
– Да как вам сказать… Вообще-то я не из пугливых. А… у вас тут что, привал? – Лина рассмотрела на соседнем пеньке что-то вроде накрытого закусочного стола. На аккуратной холщевой салфетке лежали куски порезанного хлеба, огурец, в пластиковом поддончике – слепленные друг с другом кружки копченой колбасы. В одной руке мужчина держал маленькую фляжку, в другой – изумительной красоты черненую серебряную рюмку.
– Нет, у меня не привал. У меня здесь поминки.
– Что?!
– Да не пугайтесь так, барышня. Здесь у меня тело верного друга Каштана покоится, хорошая была собака, сорок дней назад схоронил. Да вы присаживайтесь на соседний пенек, гостьей моей будете. Не полагается на поминках стоять. Коньяку хотите?
– Ой, нет, спасибо… – замахала руками Лина, но на пенек все же присела. Надо же, какой дядька интересный! Поминки у него, главное.
– Ну нет так нет, ладно. Тогда, если хотите, я на ваш вопрос отвечу.
– На какой вопрос?
– Да на тот, который вы сами себе давеча задали. Куда, мол, река делась.
– А… Ну да. И куда ж она делась?
– Так вы сами, наверное, ее недавно видели. Вы ж оттуда, из-за забора сюда пожаловали? – Интеллигент показал рукой в сторону ее недавней лазейки.
– Ну да… Там сегодня у хозяина день рождения, я его гостья. А при чем тут река-то?
– Экая ж вы несообразительная, право… Пруд хозяйский на территории видели?
– Да. Конечно. Очень красивый пруд.
– Ну так это и есть наша бывшая река Серебрянка… Красивый, говорите, пруд получился? Ладно, что ж… Хоть не задаром сгинула красавица, и то хорошо.
– Погодите… Как это – сгинула? Вот этот маленький ручеек… Это и есть бывшая река?
– Ну да… Так решил господин Сосновский – ни к чему нашей деревне такое удовольствие. Притащил технику, в два счета плотину соорудил. Уж третий год мы без реки живем. Ни огорода полить, ни баньку истопить, ни искупаться, ни порыбачить. На всю деревню одна действующая колонка осталась, да и та на окраине. Зато у него теперь пруд на участке есть! Эстет, чистой воды эстет ваш Сосновский.
