Чувство Магдалины - страница 52
– Я ухожу в свою комнату, поздно уже…
– Ты бежишь от меня, да?
– Иди спать, Антон.
– Погоди, Маш… Не уходи…
Он в два прыжка догнал Машу, обнял, стал торопливо искать губами губы. Маша слышала, как тяжело и гулко бьется его сердце. Хотела оттолкнуть, но Антон вдруг зашептал ей на ухо, задыхаясь:
– Не надо, не гони меня, Машенька… Только ты мое спасение, только ты! Будь со мной, пожалуйста, будь моей. Навсегда, слышишь? Навсегда…
Утром она проснулась в его постели, долго глядела на него, спящего. Лицо Антона будто разгладилось за ночь, дыхание было спокойным и ровным. Вот веки его дрогнули, глаза чуть приоткрылись, губы поплыли в блаженной улыбке, и руки потянулись к ней…
– Маша моя… Машенька… Жена моя любимая… Сегодня отпразднуем это событие, хорошо? – шептал Антон.
– Какое событие?
– Ну, как это, какое… Что ты стала моей женой. А какое колечко ты хочешь, Машенька? Может, вместе поедем и выберем? Или ты доверишься моему вкусу, и я сам куплю, чтобы романтичнее было?
– Да я как-то не особо разбираюсь в колечках, Антон…
– Ничего, привыкнешь! Ты у меня и сама заблистаешь, как бриллиант! Ты же такая красавица, Машенька! Да ты сама себя не знаешь, не понимаешь… И в платье невесты будешь чудо как хороша!
– Какое платье, Антон? Ты хочешь, чтоб и свадьба была?
– А как же! Все девушки хотят свадьбу, я знаю! А ты у меня самая достойная девушка из всех девушек, вместе взятых! – с гордостью произнес Антон.
– Ой… – тихо рассмеялась Маша, уткнувшись носом ему в плечо.
– Да, у нас обязательно будет свадьба, Машенька, только надо подождать… Пока траур… Пройдет год, и мы оформим свои отношения. А пока осваивайся, будь в доме хозяйкой! Привыкай! И помни, я сделаю все, чтобы ты была счастлива! Я так благодарен тебе, Машенька! Так благодарен, милая… Хорошая моя… Бесценная моя Машенька…
В то утро Антон сильно опоздал на работу, пришлось даже совещание акционеров перенести на более позднее время. А у Маши началась новая жизнь – уже в качестве хозяйки дома. Непривычная жизнь, но ведь, в конце концов, женщина ко всему привыкает, как кошка. День за днем бежит, неделя за неделей, и вживается она в новую роль незаметно для себя…
Так прошло три месяца. Тихо подступил Новый год, и Антон с Машей решили отмечать его дома, вдвоем. Маша вышла к столу в новом вечернем платье, и Антон смотрел на нее завороженно, повторяя одну и ту же фразу:
– Какая ты красавица, Машенька! Какая красавица…
Она и сама себе нравилась в зеркале. Правда, смотрела на себя будто со стороны, будто полная идентификация где-то запаздывала или жалась неловко в сторонке, шептала удивленно: да ты ли это, Маша? С тобой ли все это происходит? И честно признайся – счастлива ты? Да или нет?
Маша отмахивалась от этих вопросов, которые должна была сама себе задавать. Да и почему – должна? Никому она ничего не должна… Да разве распутаешь теперь этот всеобщий клубок обязательств и долгов, обид и обманов? И не только своих…
Сели за стол, Антон открыл шампанское.
– Проводим старый год, Машенька? Пусть все самое горькое останется в старом году! Как бы то ни было, а надо жить дальше. И быть счастливыми.
От продолжения тоста его отвлек телефонный звонок. Маша решила воспользоваться паузой, встала из-за стола и вышла на кухню – посмотреть, как ведет себя мясо в духовке. А когда вернулась, Антон сидел с тихой улыбкой, вертел в пальцах тонкую ножку бокала. Поднял на нее глаза, проговорил грустно:
– Платоша звонил. Спрашивал, как у нас дела. Я сказал – все хорошо. Они тоже Новый год вдвоем празднуют, Вика плохо себя чувствует. А еще… Ой, ладно, это не важно…
– Что не важно, Антон? – заволновалась Маша. – Говори. Что ты глаза опустил?
– Да ничего страшного, Машенька. Просто Платон сказал, что Лео вернулся. Уже неделю как вернулся и никому не звонит. И сам звонки от Платона сбрасывает. Мама Платону звонила, спрашивала про Лео, а Платон и не в курсе, представляешь? А еще мама рассказывала, что его выставки везде с успехом прошли. И к нам сюда вроде как отголоски успеха долетели, в каком-то журнале большая статья про Лео вышла. Молодец, прорвался!
– Да, он молодец! – эхом повторила за ним Маша.
– Может, надо было Вику с Платоном на Новый год позвать? Как думаешь?
– Я не знаю, Антон… – пожала плечами Маша. – Ты же говоришь, она себя плохо чувствует. Да и мне, если честно, пока трудно с ними общаться, сам понимаешь…
– Понимаю, Машенька, – тут же закивал Антон. – Прости, не подумал. Ладно, не будем больше о грустном, давай Новый год встречать! И пожелаем им всем удачи! И Лео, и Платону. Пусть у них с Викой здоровый малыш родится. Хотя не представляю Вику матерью, хоть убей! Но кто его знает, как на нее новые обстоятельства повлияют. Вика – женщина непредсказуемая.
Маша молча кивнула в ответ. Тогда она еще не знала, и даже предположить не могла, как Антон окажется прав относительно влияния новых обстоятельств на Викино непредсказуемое поведение. И что эти «новые обстоятельства» так изменят Викин характер…
Да, так уж получилось, что они вдруг подружились. Сначала Вика позвонила и попросила прощения за свое хамство по отношению к ней – вполне искренне. Потом они встретились в городе, побродили по магазинам, поболтали о том о сем, а когда сели в кафе отдохнуть и перекусить, Вика вдруг улыбнулась и проговорила тихо:
– Какая ты классная, Маш, как оказалось. Почему я раньше не знала, какая ты классная? Прямо сама не понимаю, что со мной сделалось… Я вроде злобствовать на тебя должна, что ты чуть мое место не заняла, но ведь нет! Наоборот, будто виноватой себя чувствую. Что это, а?
