Моя Марусечка - страница 53
Как оказалось, ничего страшного Говоров Виталий Петрович собой не представлял. Мужик как мужик. Чернявый, худой, смуглый, глаза уставшие. На отца Кольки Дворкина похож немного. Белая рубашка с галстуком, пиджак на спинке кресла висит. И Маруся, видно, ему в симпатию пришлась – вон как улыбнулся хорошо навстречу. Наверное, опять ее веснушки да ямочки свое умильное дело сделали. Спасибо, пригодились…
– Ну? И какое же у вас ко мне срочное дело? – с умильной смешинкой в голосе проговорил директор. – Выкладывайте, не стесняйтесь.
– Да это скорее и не мое дело-то… – сглотнув застрявшее в горле сердце, заторопилась Маруся. – Я вообще-то по делу Яны Красновой к вам пришла. Помните такую?
– Краснова, Краснова… – быстро повторил за ней Виталий Петрович, нахмурив смуглый лоб. – А! Ну да, была такая сотрудница, помню, как же! Хваткая такая девчонка, умница! Молодая, а хваткая! Но она же уволилась, насколько я знаю. По собственному желанию.
– Да в том-то и дело, что не по собственному! – загорячилась Маруся, уже смелее распахнув на него глаза. – Это Анна Васильевна заставила ее написать заявление!
– Бритова? Анна Васильевна? А зачем?
– Ну, я не знаю. Не могу вам сказать… – заерзала Маруся на стуле. – Да это, в общем, и не так важно. Я просто хочу попросить вас – возьмите ее обратно! Она сейчас без работы бедствует, а у нее ребенок маленький, ей жить негде! Возьмите ее обратно, пожалуйста!
– Да, помню, толковая девчонка была… – повторил генеральный директор. – Как же…
– Ну конечно, толковая! Так возьмете?
– Вообще-то я, знаете ли, подбором кадров не занимаюсь. Да и в епархию Бритовой не лезу. Она сама себе кадры подбирает. И вообще – как вы себе это представляете? Вызову ее и скажу – найди Краснову и приведи ее обратно?
– Ну да. Так и скажете. Вы же тут самый главный.
– Хм… А чего это вы вдруг принялись хлопотать за эту Краснову? Странно. Насколько я знаю, экономическая служба сотрудниками полностью укомплектована.
– Ну да. Укомплектована. Краснову убрали, а меня на ее место взяли. Вот и вся ваша комплектация. А она теперь ходит-бродит без работы. А меня вы можете уволить, я хоть сейчас заявление напишу, место для нее освобожу! Это ж ее место было!
– Даже так? – удивленно поднял на нее брови директор. – Странно, странно. И отчего вдруг в вас такое самопожертвование прорезалось? С какой это стати?
– Не знаю я, – вздохнула Маруся. – Само собой так получилось…
– Вы уж меня извините, милая девушка, но в подобное благородство я давно уже не верю. Вы вообще хорошо подумали, прежде чем вот так, с ходу, от места отказываться? А то, знаете, бывает такое, нападает вдруг на человека приступ дурной экзальтации. Особенно у впечатлительных девушек это часто случается. Начитаются романов всяких иль сериалов насмотрятся, а потом экспериментировать сами с собой начинают. Многие потом раскаиваются.
– Нет. Я не начиталась. И сериалов я не смотрю. Да и благородства, если честно, никакого у меня вовсе нету.
– А в чем тогда причина такого самопожертвования? Говорите уж как на духу. Мне, знаете ли, очень даже интересно стало. В наше время нечасто с таким сталкиваешься. Ну-ну… Говорите, слушаю!
Оттолкнувшись, он чуть отъехал на своем похожем на черный кожаный трон кресле в сторону, вытянул сигарету из пачки, щелкнул шикарной, тускло блеснувшей в свете настольной лампы зажигалкой, резко втянул в себя сигаретный дым, обозначив твердые высокие скулы. Потом так же резко выдохнул, закинул ногу на ногу, уставился на Марусю в веселом нетерпеливом ожидании.
– Понимаете, Виталий Петрович, тут такое дело… Если оставить все как есть, то в таблице итоги не сойдутся.
– В какой таблице? При чем тут таблица? Не понимаю…
– Ой, только вы надо мной не смейтесь, ладно?
– Да ничуть…
– Ну, тогда я объясню. У меня, знаете, в голове как-то странно все устроено. Ну, вроде того, что я все пытаюсь на правильный итог выйти, чтоб без обману было. Я ж экономист по специальности! Так вот… Если, допустим, составляешь отчет какой важный и наврешь хоть в едином показателе, то и весь итог получается неверный, липовый. А самое обидное, что ты же знаешь, что он липовый! И где неверная цифра в строке сидит, тоже знаешь. Можно, конечно, рукой на это махнуть, да на себя-то рукой не махнешь, правда? Хочется ведь себя уважать как-то. Вот так же и в жизни все получается. Один раз смолчишь, наврешь, проглотишь, и все остальные итоги кувырком идут…
– Хочешь сказать, что один маленький обман рождает уже обман большой?
– Ну да. Это же очевидно, – пожала плечами Маруся и опустила голову под пристальным насмешливым взглядом генерального директора. И добавила совсем тихо: – Я вас очень прошу, верните Краснову на ее место! Не хочу быть липовым показателем.
– Хм. Странная вы какая. Простите, не спросил, как вас зовут?
– Мария Горская.
– Странная вы девушка, Мария Горская. И откуда вы такая взялись? Уж не с небес ли упали конопатым ангелом на нас, грешных?
– Не, я не с небес… Я из Кокуя. Анна Васильевна была у нас в командировке и пригласила меня сюда. И ради меня Краснову уволила.
– Ага! А вы, значит, своей благодетельнице теперь под дых дали! Нехорошо как-то получается, а? Как вы считаете?
Не было по-настоящему совестливого упрека в его голосе – Маруся это сразу почувствовала. Легкая смешинка была, а упрека не было. Потому она смело подняла на него глаза, улыбнулась лукаво, продемонстрировав ямочки на золотистых от веснушек щеках, проговорила с веселым вызовом:
– Ага! Выходит, дала под дых! А что было делать? Вы же, наверное, тоже своим подчиненным под дых даете, когда они в отчетах приписки делают? Они ж не помирают от этого.
