Любовь сквозь объектив - страница 10
Тарин хмыкнула рядом с Мэл, качая головой.
– Как думаешь, он играет в гольф после этого?
На этот раз Дэн возразил.
– Нет, определенно не в гольф. Он носит мокасины. Гомосексуалист.
Мэл боролась изо всех сил, чтобы не рассмеяться вслух. Следующий друг...
– Боже мой... – вздохнула Тарин, накручивая шоколадно-бордовую прядь волос вокруг пальца.
– Что? – спросила Мэл, все еще глядя на друга жениха с темными волосами и голубыми глазами.
– Это... Там Рид Саммерфилд.
Дэн чем-то подавился, Мэл смутилась.
– Саммерфилд? В смысле...
– Голливудский Самерфилд! – скрипнула Тарин.
– Ты уверена?– уточнил Дэн, наклонившись ближе.
Тарин тяжело вздохнула.
– Абсолютно. Сердцеед Голливуда прямо здесь. Со мной. Кто-нибудь, дайте мне веер.
– Как насчет ведра? – Дэн хихикнул.
– Без разницы. Мне нужно что-нибудь.
Мэл бросила попытки понять своих помощников и нахмурилась, удивляясь, как Том со своим деловым миром связан с богатеньким продюсером из голливудской династии. Объявили, что знакомство произошло благодаря гуманитарной поездке от колледжа, которая, казалось, была не в стиле Рида. Он был слишком похож на плейбоя.
Но не ей судить.
Он был... Действительно симпатичным.
Она сглотнула и сделала несколько снимков, которые, вероятно, были дерьмом, но ей было все равно. Красивые люди были повсюду, и от этого становилось страшно.
Затем Том подошел к Вареным Джинсам и остановился.
– А это мой лучший друг, и, следовательно, свидетель, Хантер, которого я знаю со школы, мы были гребцами и регбистами в колледже, нас связывает бизнес и не только. Это лучший парень, которого я знаю, самая щедрая и единственная причина, по которой моя бизнес-программа не провалилась. Я тот, кто я есть, благодаря ему.
Хантер приподнял темную бровь, его рот изогнулся.
– Это твоя свадьба, Том. Я должен льстить тебе.
По комнате прошлись смешки, Том тепло улыбнулся своему другу.
– Его зовут Хантером? – пробормотала Тарин. – Я добровольно вызываюсь быть его жертвой.
– Прекрати! – прошипел Дэн, хотя и улыбнулся.
Две сестры Тома и их семьи были представлены вместе с удивительным количеством детей. Мэл никогда бы не управилась с ними, а завтра будет детский день, и она должна будет провести съемку с ними на детской площадке. Они очаровательны, так что это может быть очень весело. И, по крайней мере, непринужденно.
Ей вдруг пришло в голову, что в комнате тихо и все смотрят на нее. Она, Тарин и Дэн находились в углу, намеренно сторонясь, пытаясь слиться с толпой и быть невидимыми. Теперь это не сработает.
Дженна тепло улыбнулась ей, как и ее кузены, тетя и дядя.
– А это наш фантастически талантливый фотограф на все дни праздника и моя самая любимая кузина, Мэллори Хадсон.
Мэл почувствовала, как ее щеки стали гореть, но все равно улыбнулась.
– Да ладно тебе, Дженна, – сказала она. – Я твоя единственная двоюродная сестра.
Дженна хихикнула и подмигнула.
– Это делает тебя еще более особенной, Мэл. Она делает нам всем огромное одолжение, находясь здесь. Настоящее счастье, что она согласилась. Поэтому, если вы видите ее около себя, то красиво улыбайтесь и будьте милыми.
Все засмеялись, раздались легкие аплодисменты, в то время как Лукас свистел и кричал: «Дааа, Мэл-Мэл!»
Мэл прочистила горло.
– На самом деле, притворяться, что меня здесь нет, было бы лучше. Если мне нужно, чтобы Вы посмотрели на меня или сделали что-то конкретное, я дам Вам знать. Так что просто ведите себя естественно, ну кроме Лукаса.
Все снова засмеялись, Лукас отдал ей честь и ослабил галстук. Она бросила не него предупредительный взгляд, что заставило зал загоготать, он сдался и поднял руки в капитуляции. Девушка улыбнулась и оглядела комнату, крутя фотоаппаратом. Ей не нравилось быть в центре внимания, поэтому, чем раньше перейдут к другим гостям, тем лучше она себя почувствует.
Хантер снова смотрел на нее, по выражению его лица было трудно прочесть его мысли, но он казался впечатленным. Или заинтригованным. Или выбитым из колеи.
Или, может быть, это она была впечатлена, заинтригована и выбита им. И очень, очень неловко себя чувствовала. Та самая внутренняя дрожь дискомфорта, которая заставляет людей ерзать на месте, поправлять волосы или переживать, не застряла ли в зубах еда. И заставляет внезапно чувствовать, как будто шея горит, пальцы покалывает, а одежда становится слишком тесной.
Да, ей было, мягко говоря, некомфортно.
Она спряталась за свою камеру, ее единственный щит от его интенсивности, и попыталась вспомнить правильный способ дышать.
– И в качестве бонуса мы получили ее помощников, Тарин и Дэна, – продолжила Дженна. – Так что, опять же, будьте милыми и улыбайтесь красиво, или они что-нибудь подрисуют на ваши фотографии.
Это, казалось, напугало девушек, которые переглянулись друг с дружкой.
Предупреждение. Хорошо. Есть шанс, что еще одно им не понадобится.
– Это все? – спросил Том, быстро озираясь вокруг. – Ага. Отлично, ужин подан!
При этих словах обслуживающий персонал курорта вышел из кухни с невероятным множеством барбекю и классических южных блюд, которые Мэл когда-либо видела или нюхала, расположенных на дымящихся подносах. А потом она присмотрелась и поняла, что одно лицо среди работников кейтеринга было знакомым, из Теннесси. Что означало, что еда была...
– Моя малышка Мэллори Джо! – тетя Кэди прервала мысли девушки, оказавшись вдруг перед ней и затянув ее в крепкие объятия. Она пахла смесью духов «Виктория сикрет», «Тайдом» и капелькой меда. У нее были такие же натуральные светлые волосы, уложенные по-южному, и они не колыхались, но она была такой же теплой и очаровательной, как помнила Мэл.
