Уровень ненависти: Сосед - страница 19
И вот, пожалуйста.
Не бойтесь своих желаний, они сбываются!
В нашем регионе без крутых связей сразу после выпуска столько не получают. Даже при увольнении.
Кроме того, мне еще выдали конвертик. Оказывается, традиция компании. Называется «на дорожку». Его я решила открыть дома, но что — то мне подсказывало, что и там лежит денежка.
Грубо говоря, у меня было целых три месяца, чтобы найти новую работу. Запас прочности в наличии. А если экономить, может, и все четыре. Можно вдумчиво и неспешно рассмотреть варианты, походить по собеседованиям и определиться с дальнейшими целями.
Если бы мне удалось быстро найти работу!
Я мечтательно вздохнула. С небес на землю спускаться решительно не хотелось, но устраивалась к Кире Алексеевне я не так давно, потому хорошо помнила, как тыкалась — мыкалась по собеседованиям после окончание университета. И как радовалась возможности пристроиться на любую должность в относительно приличную компанию.
Бабуля настаивала, что выбирать нужно по уму и обязательно с белой зарплатой. Объясняла, что порядочным девушкам надо уходить в декрет, имея копеечку за душой, так как на большинство мужчин надеяться нельзя. Мало ли что.
О декрете я пока и думать не думала, но рациональное звено в бабулиных словах как всегда присутствовало. Да и не лезла она с бестолковыми советами, рекомендовала то, до чего, поразмыслив, дошла бы любая здравомыслящая барышня моих лет. Другое дело, что в любви о здравомыслии забывают все. Или почти все.
Какая в любви я никто еще не знал. Бабуля почему — то очень переживала на этот счет. Если вспомнить бесконечные семейные сравнения, то я пошла в нее. Видимо, есть причина опасаться. Жаль, личная жизнь бабули — за семью печатями. А, может, и хорошо, что так сложилось. Кто его знает, что там за страсти бушевали.
Отчего — то вспомнился сосед. Интересно, какой он в любви? И вообще, какой человек? С виду он и симпатичный, и умный. Но есть подозрение, что вредный.
— Жадина, вот он кто, — выдала вслух.
Подъездное эхо гулко вторило моим обиженным словам.
— Вы о ком? — донеслось сверху и я испуганно дернулась. Не ожидала увидеть среди бела дня кого — то из соседей, а уж Андрея тем более.
Он стоял в строгом деловом костюме, черном, но в такую тоненькую белую полоску, что тот казался серым, и кипенно — белой рубашке, подчеркивающей смуглую от загара кожу. Хорош чертяка! ПрЫнц с картинки.
— Э — э-э. О вас.
Да ну что такое? Ну почему, почему мама не отрезала мне язык как обещала, когда я ругнулась при ней нехорошим словом? Сейчас бы немота пригодилась как никогда. Уж лучше, чем расписаться в собственной умственной неполноценности!
— Да вы что? — Андрей изогнул темные брови и картинно приложил руку к груди. — Я не такой! И мне совсем не было жаль того кофе, что вы нагло увели утром в кафе. Тем более, Мария быстро приготовила новый, еще и конфету выдала за моральный ущерб. Что там у вас случилось, что пришлось заниматься хищением в особо вкусных размерах?
Мужчина коротко хохотнул, и я расслабилась. Хорошо, когда хотя бы один из собеседников знает толк в тактичности и умеет вовремя перевести разговор. Мне такому еще учиться и учиться.
«Ты бы, Катя, сперва научилась вести этот разговор, не то, чтобы переводить!» — съехидничало мое второе я. Контраргументов не нашлось, пришлось покорно согласиться с внутренним голосом. Что есть, то есть.
— Извините, пожалуйста. Мне очень неловко.
Браво, Катрин! Полный раскаяния голос. Извиняющиеся нотки. Искренность на лице. Умничка. Прогресс налицо.
«Это потому, что ты не играешь. Действительно раскаиваешься. Продолжай в том же духе», — комментировала про себя, забыв выключить ехидность.
Так недолго заработать шизофрению. Но если поддержать некому, остается лишь взять дело в собственные руки. Не так ли?
— Ничего. Не переживайте. Это нормально. Я правильно понял, что вы в подъезде самая юная? Давят на вас наши, — Андрей на секунду замялся, — дамы.
Интересно, что он на самом деле хотел сказать? Хищницы? Гарпии? Королевские кобры? Жаль, нельзя проникнуть в мужской мозг.
— Немного учат жизни, да, — согласилась, наконец, приходя в себя и начиная подниматься. Разговаривать на разных площадках — не самое разумное. Да и мы, как никак, домой шли. — Но я уже привыкла. Они хорошие, на самом деле, вы не думайте.
— А вы добрая, Катя.
Интересно, с чего это он взял? Что спасла его от необходимости возвращать кастрюлю Маргоше? Или что поделилась сметаной? Так это было в моих интересах. Хотя, как выяснилось, стащить кастрюлю с варениками — тоже было в моих интересах. Вот пустую — это да, это благотворительность.
Андрей также стал продвигаться в сторону нашего этажа, и я шла следом, вдыхая необычный, но очень приятный запах его парфюма. Сегодня он был другим. Более классический, строгий, подчеркнуто — мужской, никакого унисекса. Резкий, терпкий.
Никогда не думала, что так чувствительна к ароматам, но сейчас у меня в прямом смысле кружилась голова. Хотелось прикрыть глаза и вдыхать волшебный запах.
С кофейной ноткой!
Так вот, почему я здесь токсикоманю. Это все кофе виноват. И моя от него зависимость. Уж точно не сосед. Хотя в костюме он хорош неимоверно, надо признать. Да и в джинсах с простой белой футболкой ему хорошо. И в шортах для бега.
Катя, стоп!
Тебя не туда понесло.
Может, у него парфюм с феромонами?
Я затаила дыхание и молча шагала следом за подозрительным мужчиной. Может, это не мы сошли с ума, ведь все знают, что «с ума по одиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют», а он на нас ставит эксперименты?
