Уровень ненависти: Сосед - страница 79

— Добрый! Да! — хором ответили мы, не останавливаясь.

— Вот и отлично. Катя, я надеюсь, ты не собираешься ловить букет? У тебя уже все решено, а мне надо! — крикнула она вослед и рассмеялась, весело и звонко.

— Ладно! — пообещала на весь подъезд, уже притоптывая под дверью. — Открывай скорее! — поторопила Андрея, словно за две секунды, что он возится с замком, могло что-то измениться.

Пулями влетели домой, трясущимися руками распаковали пакет и пару оберток и только после этого я немного пришла в себя.

— Выйди! — потребовала, намекая мужчине, что процесс довольно интимный.

— Ну Ка-а-ать, как я могу выйти в такой ответственный момент? — возмутился любимый.

— Запросто! Я тебя позову. И отойди от двери, не подслушивай, я стесняюсь!

Когда осталась одна, взяла первый пакетик. Черненький. Надо же, я думала, тесты обычно розовые, персиковые, ну белые, на крайний случай. Мы с Машкой как-то покупали для одногруппницы и они точно не были черными.

Мысль мелькнула и пропала. Взяла еще пару упаковок более женского цвета, все приготовила. Руки тряслись так, что я бесконечно роняла то одно, то второе. Но в итоге, справилась.

Палочка из черной пачки показала две полоски и я ахнула.

— Что? Катя, мне уже можно войти? — донесся голос, а следом, не дожидаясь ответа, сократил свободные квадратные метры ванной Андрей.

— Две?

— Две. Из черной коробки, — сама не знаю, зачем уточнила я.

— Почему из черной? — удивился любимый. — В черных обычно на наркотики. Ты что-то употребляла?

— Нет, конечно! — возмутилась я. Придумал тоже, разборки в такой момент.

— Так и есть, смотри, — Андрей продемонстрировал мне коробку, где белым по черному было написано про тест на марихуану. — Две полоски — это все отлично, никаких гадостей не обнаружено.

Мы выдохнули. Засмеялись как ненормальные.

— Видимо, фармацев подсунула не ту пачку. Мы в такой панике покупали эти тесты, — озвучила я вслух и так понятное всем присутствующим.

— А на остальных по одной полоске, значит, ты не беременна.

А голос-то какой потерянный. Настроился уже, видимо. А я, признаюсь, вздохнула с облегчением. Не была готова. Вот ни капельки.

Или была?

— Хорошо нас разыграли старшие. Я ведь реально поверила, что беременна.

— И я.

Мы вышли из санузла и, не сговариваясь, пошли на кухню. Я машинально заварила чай, достала приборы, мед, шоколадку, от которой отъела один-единственный кусочек и забыла про нее. А теперь вдруг вспомнилось. Словно нужно было заесть сладким разочарование.

Разочарование?

Катя, ты это серьезно?

Посмотрела на примолкшего Андрея. Он расстроился и даже не особо-то скрывал, хотя обычно вел себя как альфа-самец. Все под контролем. Я властелин эмоций и повелитель юных дев.

Надо же.

— Слушай, я тут подумала, — нерешительно произнесла, присаживаясь рядом.

— О чем? — Он поднял на меня чуть апатичный взгляд. Встряхнул головой, избавляясь от нетипичного состояния. Притянул к себе на колени, распустил волосы, массируя их у начала роста. — Так о чем думает моя любовь?

— Я думаю, что ты хочешь ребенка.

— Ну, меня не пугает эта мысль. В отличие от тебя, — проявил он наблюдательность.

— Но ты хочешь, — настаивала на внятном ответе.

— Да. Хочу.

— И я тоже хочу. Кажется, — пробормотала неуверенно.

— Катя, когда кажется, креститься надо. Или да или нет, — потребовал и он ответа на самый важный из возможных ответ.

— Да, — выдохнула, глядя ему в глаза. — Мы ведь успеем построить дом и привести в порядок территорию, как сказала твоя мама?

— Катеночек, милая моя, любимая и родная, мы все успеем. Только вот, давай не будем вспоминать о моей матери в такой ответственный момент!

— Какой такой ответственный момент? Мы обсуждаем, чтобы как взрослые и разумные люди принять решение. Быть родителем — это ведь не так просто, как может показаться…

— Все решения приняты. Пора перейти к реализации, — напрочь отказался обсуждать любые вопросы Андрей. — И не спорь со мной!

Я посмотрела на этого командира. Ну до чего нахал! Самоуверенный, наглый тип! Сосед с перфоратором и восхитительно-сексуальным телом. С моей любимой татуировочкой, которую так интересно обводить пальцем, когда думаешь. Умный и чуткий руководитель. Заботливый мужчина. Моя мужчина. Любимый. Самый лучший!

— Не обещаю, что буду паинькой, — игриво поглядывая на него, заявила я.

— Будь собой. Я тебя такой люблю, настоящей, — прошептал он в мои губы, прежде, чем поцеловать.

* * *

Десять лет спустя

— Бабуля, ну скажи, — канючила я.

— Катя, уймись. Ты знаешь, где я работала, у меня подписка о неразглашении.

— Но она уже давно закончилась! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Тебе эта информация ни к чему. Золя к тебе уже привыкла, не обижает, даже рада, что у ее сына такая замечательная жена. А уж после рождения внуков, так и вообще готова тебя на руках носить. Особенно за то, что ты ей их не навязываешь, — расхохоталась бабуля.

— Интересно. Я клянусь, что никому! Ни единым словечечком.

Мы сидели на кухне в нашем с Андреем доме и пили чай, пока остальные дрыхли. Я бы, признаюсь, выпила чего покрепче, так как в честь первого юбилея нашего младшего сына, Артема, съехалась вся семья. Еще и с ночевкой. В том числе мои «любимые» свекры. Нет, бабуля, конечно, права, меня давно никто не обижал, да и я могла запросто ответить что-нибудь едкое, если кое-кто перегнет палку, но Изольда Викторовна — это Изольда Викторовна. С ней всегда сложно.