Каникулы с чертёнком - страница 20
Поперхнувшись, Лаврентьев закашлялся, чем вызвал у молодой женщины снисходительную улыбку. Тут же подскочил Павел и подхватил нить повествования. Лев откашлялся и снова посмотрел на противоположный конец стола. Нет, не показалось. Это точно она. Проклятье! Пашка, придурок, не мог нормально предупредить?
Когда заседание закончилось, и акционеры, обсуждая договор, потянулись к выходу, женщина поднялась и, покачивая стройными бедрами, направилась к Лаврентьеву.
– Ты так удивился, увидев меня, – жеманно улыбнулась она, но в синих глазах не было и тени улыбки. Бывшая испытующе окинула Льва холодным колючим взглядом с головы до ног. – Что, даже не поздороваешься?
– Что тебе надо? – сухо спросил мужчина.
– Фи, как невежливо, – слегка поморщилась Света, но глаза ее полыхнули от злости. Она качнула головой, указывая на дверь, за которой скрылись акционеры. – Я имею такое же право быть здесь, как и они. Или ты забыл, что мне принадлежат акции твоей компании?
– Я готов их выкупить по удесятеренной стоимости, – процедил Лев, – лишь бы никогда больше не видеть тебя.
– Лев Сергеевич хотел сказать, – подскочил к ним Паша и, слегка склонившись, галантно поцеловал руку женщины, – что вы выглядите великолепно!
– Нет, – оборвал его Лаврентьев. – Что хотел, то и сказал. – Обратился к заму: – Уведи ее. Пусть эта женщина подумает над моим предложением и передаст ответ через тебя. – Болезненно скривился: – Вы ведь когда-то были так дружны.
Павел мрачно промолчал, а Лаврентьев, торопясь покинуть зал, двинулся к двери. Он задыхался в присутствии этой женщины.
– Я хочу видеть мою дочь! – крикнула ему в спину Света.
Он застыл на месте и, горько усмехнувшись, медленно повернулся.
– Твою? – хищно оскалился и шагнул к отшатнувшейся Светлане. – Ты хотела сказать мою дочь. Ты продала ее мне за крупную сумму, поэтому не имеешь права говорить, что она твоя. Поняла?
– Но по закону… – начала было Света.
Лев холодно перебил:
– Хочешь по закону? Будь по-твоему. Я позову Владимира Олеговича, он как раз в моем кабинете.
– Нет, – испуганно вскрикнула его бывшая.
– Прощай, – коротко кивнул Лаврентьев и снова направился к выходу. У двери он замер на миг и, не оглядываясь, проговорил: – Надеюсь, ты понимаешь, что будет, если ты попробуешь увидеться с Маргаритой без моего позволения?
– Но что мне делать, если ты против? – заломив руки, воскликнула Светлана.
– Смириться, – жестко ответил Лев и вышел в коридор. Рванул душащий его узел галстука и, двинув кулаком по стене, грозно посмотрел на застывшую в изумлении секретаршу. Та мгновенно сделала вид, что босс каждый день колотит стены, и ее это ничуть не удивляет.
– Лев Сергеевич, – с дежурной улыбкой произнесла она. – Вас там спрашивают.
– Кто? – сухо уточнил Лаврентьев.
– Э-э, – смущенно протянула секретарша. – Простите, я не знаю, как ответить на этот вопрос, но я проводила их в ваш кабинет…
Тут открылись двери лифта, из которого вышла молоденькая практикантка, не заметив за искусственной пальмой начальника. Помахав, она бросилась к секретарше.
– Видели? – спросила, смеясь. – Там дама явилась, наряженная в какашку! Интересно, это «зеленые» так развлекаются, или она продавец туалетной бумаги?
Секретарша прижала палец к губам и взглядом указала на Лаврентьева. Девица, заметив, наконец, босса, побелела как мел и, испуганно отскочив, по стеночке двинулась в сторону лестницы. Скрылась мгновенно, лишь каблучки застучали. Лев перевел озадаченный взгляд на секретаршу, которая пожала плечами и виновато, будто это она пригласила в офис странную работницу, проговорила:
– Действительно похоже.
Мужчина нахмурился, и Евгения нервно переступила с ноги на ногу.
– Я хотела ее выставить, – осторожно проговорила она, – но девушка уверенно заявила, что у вас назначена встреча. – Воровато оглянулась на лестницу и быстро добавила: – А эта практикантка не справляется с работой и сегодня же будет уволена.
Лев сухо кивнул и двинулся к своему кабинету. Секретарша следовала за ним и пыталась оправдаться, не зная, что мрачный вид босса вызвала не странная посетительница и не глупенькая практикантка, которую, без сомнения, необходимо уволить. Лаврентьев не мог перестать думать о Светлане и ее лицемерии. Злость нарастала как снежный ком. Казалось, еще мгновение, и раздражающие оправдания Евгении будут вознаграждены увольнением. Секретарша должна знать, когда стоит помолчать.
Уже на взводе Лаврентьев распахнул дверь кабинета и при виде скромно ожидающей его Любы застыл на пороге. Няня действительно была странно одета: огромные шары из коричневой бумаги украшали ее бедра, грудь и голову. Словно громадная страшненькая гусеница… ну или то, что сказала пустышка-практикантка.
Злость испарилась в мгновение, Лев весело и неудержимо расхохотался. Секретарша, которая бежала за ним, облегченно выдохнула и, виновато улыбнувшись, осторожно прикрыла за все же зашедшим в кабинет боссом дверь.
– Добрый день, – спокойно поприветствовала его Люба, чем вызвала еще один взрыв смеха у Лаврентьева.
С ним еще никогда не здоровалась… кхе! Огромная коричневая гусеница.
– Что? – Все еще посмеиваясь, мужчина окинул ее наряд красноречивым взглядом. – Что это?
– Задание, – ответила, казалось, ничуть не смущенная своим видом Люба.
И тут из-за нее выглянула забавная мордашка. Маргарите не составило труда спрятаться за няней, и теперь дочка выскочила, как чертик из табакерки.
– Сюрприз!
Благо Маргарита не была нелепо одета, но лицо ее было измазано детским гримом, из-за коричневого оттенка которого девочка стала похожа на картошку. Дочь протягивала раскрытую коробку, в которой лежали уродливые шоколадные мини-версии няни.
