По законам чужого жанра - страница 48
– Что-то не так? – выглянула ее сонная моська из ванной, игриво дразня меня обнаженной ножкой.
И ведь понимала, чертовка, как действует на меня. Слегка прикусывала нижнюю губу, явно о чем-то переживая. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять причины. Она тоже чувствовала некоторую скованность после вчерашнего, а я знал единственный действенный способ, чтобы вернуть в наши отношения прежние нежность и доверие.
– Все хорошо, но планы придется несколько скорректировать, – открыл я сообщение от Ларисы Ивановны, чтобы увидеть время и место встречи. Кто бы сомневался, что будет выбран престижный ресторан. – Ты готова?
– К чему? – улыбнулась Соня, делая шаг назад.
Она убегала, а я медленно надвигался на нее, желая поймать в свои объятия. То и дело стреляла взглядом, вызывая во мне вполне обоснованное желание. Белье все еще обнимало ее тело, но я собирался исправить это упущение в самое ближайшее время. Нагнав ее в один шаг, прижал к стеклянной стене душевой кабинки, не давая выбраться. Замерла в моих объятиях, глядя мне в глаза так открыто и даже трепетно. Эта робость появлялась в ней каждый раз, когда расстояние между нами неумолимо сокращалось.
До одури хотелось ее поцеловать, жадно впиться губами в ее губы, но я наслаждался ароматом ее волос. Этот запах неизбежно привлекал меня. Кончиком носа проводил по ее шее. Хотелось застыть, остановить мгновение. Соня плавилась в моих руках. Слегка дрожала от нахлынувших эмоций, а я так сильно желал, чтобы она мне верила. Верила и доверяла.
– Я люблю тебя, – проговорил я твердо, переплетая наши пальцы, прижимая ее руки к стенке душевой кабины, открывая ее тело, чтобы жадно оглядеть каждый сантиметр ее кожи, каждый плавный изгиб и даже все недостатки. Нет людей, у которых нет недостатков, но правда в том, что я любил даже их.
Для меня она была идеальной. Не такой, как все, но лучшей. Лучшей, чем кто-либо другой. Лучшей настолько, что не возникало даже мысли, чтобы сравнить ее с кем-то. А зачем? Свою маленькую девочку я уже нашел.
Глава 23. Соня
Вдох. Выдох. Я слышала собственное дыхание. Слышала удары сердец, что вторили друг другу, пытаясь догнать и даже перегнать. На осколки разбивался весь мир вокруг, тогда как для меня существовала только эта комната и только этот мужчина.
Взмах ресниц, рваный выдох и вздох – оглушительный. Протяжнее, чем всхлип. Кожа горела под чужими пальцами, но именно этого я хотела. Хотела еще со вчерашнего дня.
Мне было слишком мало объятий, слишком мало коротких нежных поцелуев, чтобы понять, что между нами все хорошо. Нужна была страсть, огонь, что разливался бы по венам вместе с кровью, обжигая изнутри и даря то самое тепло единения. Нужны были губы – не мягкие, не податливые, а клеймящие.
Щеки, нос, подбородок, веки… Нельзя назвать эту агонию поцелуями. Мы растворялись друг в друге. Я была счастлива, по-настоящему счастлива, блуждая в этом сумасшествии. Никита очерчивал ладонями мои бедра, с силой сжимал мою талию, жадно приникал губами к соскам, скользя языком по темным ареолам.
Дрожь пронзала тело, колкие мурашки ложились ковром на кожу, а в моей голове билась всего одна фраза. Никита признался мне в любви. Признался не впервые, но вчера я была не том состоянии, чтобы это осознать, а сегодня… Я так сильно ждала этих слов. Ждала с робкой надеждой, уверяя себя, что вчера я не могла ослышаться. Он так много вчера сказал, но эти слова были самыми важными. Женщины действительно любят ушами, хотя ценнее, конечно же, все-таки поступки, однако мне это было нужно. Как воздух, как вода, как его поцелуи.
– Люблю тебя… – слова дались легко.
Они были произнесены от чистого сердца, а потому и звучали как что-то правильное. Для них не нужно особое время или особое место. Я бы могла говорить об этом каждую минуту, каждый день, чтобы Никита никогда не забывал о том, что в этом мире есть человек, которому он дорог.
Мои ладони давно блуждали по его плечам и груди. Хотелось сделать что-то непредсказуемое, своевольное. Подавшись вперед, я прихватила зубами горошину соска. Ногти оставляли полосы на чужой груди. Впрочем, эти полосы почти сразу же исчезали, но Никите нравилось. Опирался руками о стенку кабинки, чуть запрокинув голову назад. Губы приоткрыты, веки наверняка закрыты.
Я не знала, как делать правильно. Просто следила за его реакцией, повторяя то же, что он проделывал с моей грудью. Чуть сжимала, немного прикусывала и тут же зализывала языком несуществующие ранки. Слегка оттягивала, царапала, скромно улыбаясь, потому что остро ощущала под ладонями выступившие мурашки на его коже.
Ему нравилось, и это для меня было самой лучшей наградой. Власть над этим мужчиной пьянила. Непередаваемые ощущения, когда знаешь, что именно ты вызываешь такие чувства, именно твои губы дарят ему наслаждение, именно от касаний твоих рук он получает удовольствие.
Я собой не владела. Не знала, кто вселился в меня, но мне хотелось вырвать из него стоны или рыки – неважно. Хотелось, чтобы его ноги ослабли, чтобы мою любовь прочувствовал каждый сантиметр его тела. Желала пленить Никиту, забрать его сердце и никогда не отдавать обратно. Только мой, только мой мужчина.
Поцелуи ложились на его живот легко. Вздрагивал от каждого, глядя на меня сверху вниз. Из-под полуоткрытых век он смотрел на меня затуманенным взором. Тяжело дышал – грудь вздымалась, плечи поднимались и опускались. Одной рукой Никита опирался о стенку кабинки, а пальцы второй массировали мою шею и плечи. Перебирал мои волосы, то и дело зарываясь в них, немного оттягивая у корней.
