Секретарь для злодея - страница 15
— Марина? А полиция нам зачем?
— За надом, — пробурчала я и окончательно провалилась в сон.
Долго отлеживаться мне не дали. Проснулась резко. Села на постели, оглядываясь по сторонам в поисках Аришки. Слышала ее голосок, но лишь через время поняла, что в комнате ее нет. Взгляд остановился на разложенном диване. Через дверной проем я могла разглядеть и переноску, стоящую на диване, и Павла, который лежал с ней рядом ближе к двери, и кипу бумаг, что разместились перед ним и в его руках.
Встретившись с ним взглядом, я замерла, ощущая смущение. Понимала, что нужно что-то сказать, что-то сделать, но элементарно растерялась. А еще не могла вот так запросто распознать эмоции мужчины. Павел не улыбался, не злился. Он просто смотрел на меня, но смотрел так, как будто видел меня насквозь. Почему-то сразу подумала о том, что коса после сна расплелась, а халат широкий. Да и лицо мое наверняка после слез выглядит опухшим. Хороша красавица…
Черт! Я ведь ему все рассказала! Наверное, думает сейчас, какая я дура, раз позволила оставить себя ни с чем…
Черт… Я же вызывала полицию…
Я застонала. Отчаянно застонала, пряча пылающее лицо в ладонях. Господи, как же стыдно!
— Судя по тому, как покраснели твои щеки, ты уже вспомнила о своем опрометчивом звонке, — произнес Павел с легкой усмешкой.
— Простите, мне так стыдно. Простите… — пролепетала я и вдруг поняла, что лиф мокрый. Щеки вспыхнули с новой силой, но вместе с тем появилось раздражение. — А вообще, вы сами виноваты!
— Я? — поинтересовался мужчина, усаживаясь на диване, а на его губах заиграла шальная улыбка.
— Конечно! — с жаром подтвердила я. — Любая на моем месте подумала бы, что вы… Что вы…
— Злодей? — решил он мне помочь.
Поднявшись, Павел сложил руки на груди, давая мне возможность осмотреть литые мышцы, что были четко очерчены под светлой футболкой. Мужчина медленно подходил ко мне, а я думала о том, что мне действительно становится страшно. Страшно оттого, что я его совсем не понимаю.
— Вот именно, — хотела ответить так же яро, уверенно, но получился лишь приглушенный писк.
— Прошу тебя больше такие сюрпризы не делать, — заметил он вполне миролюбиво, ловко вставляя мне под мышку градусник. Я даже возмутиться не успела, как халат вернулся на место. — Я конечно всегда рад гостям, но не до такой степени. Хорошо еще, что мой знакомый приехал, увидев адрес. Боюсь, в следующий раз мы с тобой чаем и печеньками не отделаемся.
Говорил беззлобно. Я видела смешинки, застывшие в уголках его глаз. Осторожно подтягивала одеяло, чтобы хоть немного прикрыться. Ощущала себя тем самым кроликом, что замер перед удавом, но ничего поделать не могла. Только градусник достала сама, потому что прикосновения этого мужчины сводили с ума и без того затуманенный разум.
— Мне правда очень стыдно.
— Стыдиться будешь потом. Температура небольшая, но будет лучше, если ты пока полежишь в постели. Как себя чувствуешь?
— Уже легче, — честно призналась я. — Спасибо, что посидели с Аришкой, да и вообще…
— Марина, прекрати мне выкать, — строго глянул он на меня, а я быстро накинула одеяло до самых плеч. — Я ощущаю себя старой развалиной.
— Может быть, вы тоже заболели? — заволновалась я, приподнимаясь на кровати. Хотела потрогать его лоб, но вовремя сообразила и отдернула руку, чтобы и ее спрятать под одеялом.
— Я редко болею. У меня хороший иммунитет, — усмехнулся Павел.
— Мне бы в ванную, — попросила я, тонко намекая, что ему было бы неплохо выйти и оставить меня одну. — Я заберу у вас… у тебя Аришку. Простите… Прости, что свалились на тебя.
— Арина мне не мешает. Она на удивление спокойный ребенок, — оглянулся мужчина на открытую дверь, а я увидела мягкую улыбку на его губах. — А тебе к ней лучше не подходить в ближайшие дни. Мы же не хотим, чтобы она заболела?
— Но… Ее же нужно мыть, кормить, играть с ней, — попыталась я возразить, но в горле запершило.
— Я неплохо справляюсь, честно. Если она плачет, я сначала проверяю штаны, а потом кормлю. Это несложно. Если переживаешь, можешь контролировать, но на расстоянии, — указал он кивком головы на одноразовые маски.
— Она просыпается ночью, — уцепилась я за последнюю соломинку.
— Это не проблема, — поставил Павел жирную точку в нашем вялом споре.
И хорошо, потому что аргументы у меня закончились. Я волновалась, ужасно переживала. Как Аришка реагирует на смесь? Какой у нее стул? Не пучит ли ее? Правильно ли Павел разводит смесь? А вода? Ей ведь нужна вода. А еще нужно обрабатывать ее присыпкой. И ногти! Ногти обязательно нужно обрезать, чтобы она не поцарапалась! А еще нельзя ее все время держать в подгузниках! А вещи! А вещи нужно стирать только детским порошком! Гипоаллергенным! И обязательно стучать по спинке после каждого кормления! А у него же лапищи!
В отчаянии глянув на мужчину, я поняла, что не уверена в его компетентности. Да что там! Я вообще ни в чем не была уверена! Но если я сама буду все это делать, дочка может заболеть, и тогда…
— Истерика? — просто спросил мужчина, присаживаясь рядом со мной на корточки и заглядывая мне в глаза.
— Ага, — рвано выдохнула я, глядя на него испуганно.
— Могу поцеловать, — протянул он как бы между прочим, с деланой ленцой, но меня отрезвило.
— Я в ванную!
— Только недолго, — отозвался он спокойно, наблюдая за моим побегом. — С температурой мыться нельзя.
Диван я обходила на почтительном расстоянии, хотя до невозможности, до трясучки хотелось прикоснуться к дочке. Проверить, все ли с ней хорошо. Аришка разговаривала сама с собой и моего тактического отступления не видела, но сердце мое сжималось. Сжималось, потому что наши проблемы так никуда и не ушли. Мы по-прежнему оставались бездомными и нищими.
