Трудный фант, или Жена за проигрыш.Том 2 - страница 36
А потом взорвалась рукоплесканиями.
Ира озиралась, еще не совсем отойдя от воспоминаний, с трудом припоминая, где она, кто все эти люди... Взгляд зацепился за знакомое лицо: Денис! Он счастливо улыбался и смотрел лишь на жену.
Все вернулось на свои места. И только мокрые щеки не давали покоя. Она плакала?
— Извините, — всхлипнула и, аккуратно пристроив гитару на стуле, кинулась в дамскую комнату.
Из зеркала на неё смотрела чужая женщина. Нет, лицо и внешность остались прежними. Но глаза... В них жила бездна. Горе и радость, боль и счастье, все смешалось в глубине золотистой вселенной.
Слишком взрослая. И чужая. И от осознания, что это она, Ира стало страшно.
Чтобы избавиться от этого чувства она опустила голову и плеснула в лицо пригоршню ледяной воды. И еще, и еще... Прошло какое-то время, пока она осмелилась снова взглянуть в зеркало.
Наваждение исчезло. Но макияж оказался безвозвратно испорчен. Ира едва сдержалась, чтобы не выругаться: сумочка с пудреницей осталась в зале. Придется выходить к людям как есть.
Бумажные полотенца помогли избавиться от остатков косметики, но прежде, чем покинуть ненадежное убежище, Ира сосчитала до десяти. Против обыкновения, это не помогло.
— Ира!
Денис ждал под дверью.
— Вот! — сунул в руки клатч, — Это было... волшебно. Там все в шоке, ждут твоего возвращения.
— Все? — удивилась Ира. Она могла назвать как минимум двоих, кто жаждал её исчезновения.
— Ну почти все, — понял Денис. — Смелее — я рядом!
Ира прижалась к мужу:
— Обними меня!
Он без слов заключил жену в теплое кольцо рук:
— Потерпи еще немного. Мы скоро сможем уехать.
— Ну уж нет, — Ира упрямо вздернула подбородок, — Я знала, на что шла! И если кто-то думает, что я сбегу, трусливо поджав хвост, то не дождется!
И, расправив плечи, уверенно устремилась в зал.
Её появление снова вызвало овации. И просьбы спеть еще.
Ира отнекивалась, и не из-за кокетства: она опасалась, что плохо разогретым связкам такой концерт может повредить. Но тут послышался голос Алины:
— Все-таки невероятный это был человек! Офицер, да еще композитор! Чтобы написать такую песню, надо очень страдать. Но он ведь и страдал!
— Кто?
— Колчак, конечно!
Стоящий неподалеку Каратов едва не подавился шампанским. А Галина Ивановна не знала, куда деть руки. Некоторые собравшиеся покивали согласно, но чуть перекинулась удивленными взглядами.
Ситуация складывалась анекдотичная. И Ира не выдержала такого соблазна:
— А причем тут Колчак?
Торжествующий вид Алины был достоин «Оскара».
— Ты же сейчас пела романс! Его автор — Колчак! Это же все знают. Он тосковал о своей звезде — России и...
— Дорогая, — Галина Ивановна попыталась предотвратить надвигающуюся катастрофу, но Иру тоже понесло:
— Разве? Ну, вообще-то, романс вошел в сборник, который издали за шесть лет до рождения Колчака. А написан еще раньше, а семисотлетию Москвы. Тогда «звездная» тема просто в воздухе витала, еще бы — Нептун открыли!
— Обязан подтвердить! — Каратов подошел к спорящей компании. — Но звезда все-таки рождественская!
— Не буду спорить, — улыбнулась Ирина.
Она уже пожалела о своей вспышке, слишком нехорошие взгляды кидала на неё свекровь. А ведь вся эта катавасия с концертом затевалась ради примирения!
И Ира попыталась отступить. Но не вышло: снова посыпались просьбы спеть. Отказываться после такого демарша было нельзя.
Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны,
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны!
Она видела, как вытягивается лицо Каратова, как он подбирается, словно легавая, учуявшая птицу в высокой траве. А еще через мгновение к её голосу присоединился мужской:
Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость жизни прошла,
Белой акации запаха нежного,
Верь, не забыть мне уже никогда...
Она нашла в себе силы не сбиться с такта. И не дать петуха. Каратов пел великолепно и она не знала, то ли слушать, то ли продолжать исполнение. Но всемирно признанный исполнитель тактично вел вторую партию, лишь оттеняя, добавляя шарма, и не пытался перетянуть на себя первый голос.
Ира оценила его тактичность и поблагодарила улыбкой, краем взгляда заметив, как окаменело лицо Дениса. Но он сдержался, лишь залпом выпил взятый с подноса официанта бокал вина.
Аплодисменты теперь звучали дольше.
— Какая интересна аранжировка! Я никогда не слышала такого варианта этого романса!
— Неудивительно, — Каратов перестал хлопать и повернулся к говорившей, — Это самая первая версия, тысяча девятьсот второго года. Если честно, я потрясен, что кто-то её вообще знает. А уж так блестяще исполнить! — и он снова захлопал, вызвав свежий шквал оваций.
К нему не присоединилась только Алина и... Денис.
Ира торопливо протянула гитару владельцу:
— Спасибо. Я очень ценю вашу щедрость. Доверить свой инструмент неизвестно кому...
— Я не ошибся, — певец повертел гитару в руках, словно ища какие-то повреждения, а потом улыбнулся:
— Она редко так поет. Думаю, у вас ей будет лучше!
14
Ира колебалась. Денису привиделось, что она не знает, как отказаться от подарка. Да и самому не понравилось? Что он, нищий, что ли? Неужели не купит жене хорошую гитару? Да самую лучшую достанет! И, не думая, ввязался в разговор:
— Благодарю за порыв, мы очень его ценим, — рука мягко обвила талию Ирины, — Но это слишком дорогой подарок. Боюсь, ваши поклонники порвут нас на лоскуты, если мы лишим вас гитары.
