Трудный фант, или Жена за проигрыш.Том 2 - страница 58

— Ты меня любишь? — перебил не дослушав. — Любишь?

Ира закусила губу и кивнула. Этого оказалось достаточно. Равернувшись так, что столик покачнулся, Денис вылетел из комнаты и впечатал в стену первого попавшегося работника:

— Передайте Пиранье, что если он сейчас же со мной не встретится...

Видимо, его вид был настолько страшен, что даже договаривать не пришлось: через три минуты к Денису подскочил охранник:

— Идите за мной. И подождите минутку, — он заглянул в комнату, где Ира мягко перебирала струны, пытаясь скрыть за ними отчаяние: — Поднимайся. Хозяин ждет.

Пиранья сидел на оббитом алым бархатом диване. Дым от сигары наполнял комнату тонким ароматом табака, но Ира все же закашлялась.

— Ей нельзя находиться в прокуренном помещении! — тут же возмутился Денис, — Связки могут постралать.

— Ничего с ними не случиться, — отмахнулся Пиранья. И с любопытство осмотрел сначала Дениса, потом и потупившуюся Ирину. — Так зачем хотел встретиться? Я так понимаю — из-за неё?

— Что за договор вы заключили? — Денис переместился так, чтобы быть к Пиранье на шаг ближе, чем Ира. — Что ты за него хочешь? Денег? Так могу фирму отдать, ты знаешь, сколько она стоит!

Пиранья пожал плечами и вынул сигару, осмотрел кончик и засунул обратно в рот:

— Что контрольный пакет акций у твоего отца, это знаю. Остальное меня как-то не интересует. А деньги, — он обвел рукой помещение, — как думаешь, какая сумма меня может заинтересовать настолько, что я откажусь от любимой игры?

Он чуть подался вперед и вперился в Дениса тяжелым взглядом:

— Деньги — лишь средство заполучить то, что хочется. Знаешь, какой это кайф — держать в руке чью-то судьбу. А сейчас вот тут, — толстые пальцы картинно, один за другим, сжались в кулак, — у меня двое. Она, — кивок на Ирину, — и ты. Считаешь, я от этого откажусь?

Вернулся на диван и вдруг кивнул:

— А ведь откажусь. — И, глядя на встрепенувшегося Дениса добавила: — Если предложишь мне что-то поинтереснее. Ну?

  Денис почувствовал себя никчемным мусором под ногами. Ира пошла ради него на такие жертвы, а он не в состоянии её защитить. Но и сдаваться не собирался. Шагнул вперед, намереваясь смазать по ехидной морде, но мягкая рука легла на плечо:

— Не надо. Денис, забудь меня, пожалуйста. И... спасибо за все.

Он замер, не веря ушам, а Ира приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать напоследок, и тихо прошептала:

— Месяц меня не тронут. Он обещал дать мне месяц!

Месяц! Денис вылетел из кабинета Пираньи, как на крыльях. У него есть целый месяц, чтобы найти выход!

Запыхавшийся петр догнал его на крыльце, накинул на плечи забытое пальто:

— Что стряслось?

— Ира пока только поет. Ей дали месяц на привыкание. Петя, целый месяц! Я должен найти выход!

— Месяц? — прозвучало задумчивое. — А ведь мы успеем выиграть тендер.

29

  Денис развернулся на каблуках и едва не упал от резкой смены направления.

— Ты о чем думаешь? Какой тендер? Ирина...

— Ирина дала нам шанс, придурок! И ты будешь последним идиотом, если им не воспользуешься!

— Ты... Ты... — Денис едва сдерживался, чтобы не дать волю рукам прямо здесь, на крыльце варьете.

Но Петр не обращал внимания на ярость начальника.

— Поехали! Мы должны успеть!

— Куда? — растерялся Денис.

— К Василию Степановичу. Помнишь такого? Если кто и сможет дать совет, то только он! Поверь, этот юрист знает о Пиранье гораздо больше, чем мы думаем.

Василий Степанович схватился за голову. А потом засуетился совсем по-стариковски, словно прожитые годы враз придавили плечи к земле.

— Ох, дурочка маленькая! Сколько ей говорил, чтобы не лезла в эти игры... — причитал тонко, как старуха. Но почти сразу взял себя в руки. — Проходите, я чай заварю, разговор будет долгим.

— Какой чай! — вспылил Денис, но Петр схватил его за руку и покачал головой: привычные, заученные действия помогали Василию Степановичу прийти в себя и привести мысли в порядок.

Он оказался прав: едва чашки оказались на столе, старик перешел к делу:

— Пиранья не врал — он действительно больше всего на свете любит власть.

— Вот и шел бы в политику! — фыркнул Петр.

— Да зачем она ему? — совершенно искренне удивился Василий Степанович. — Там на виду все время и над людьми по-настоящему не поизмываешься, всегда найдется тот, кто круче. А так — ему в самый раз. Он царь и бог в своём обществе и его это положение вполне устраивает. Так что деньгами от него не откупиться.

— Тогда — чем?

Старик положил обе руки на стол. Теперь отсутствие пальца бросалось в глаза особенно сильно.

— Знаете, почему Ира и её мать остались живы, хоть и в нищете?

Тишину нарушали только тиканье старых часов.

— Потому что Пиранья играл в якудза. Он уже тогда почуял вкус власти над жизнью и смертью. Степан... он поучил приказ покончить с собой, повеситься. А я... чтобы закрепить договор я сам себе отрезал палец. Медленно, тупым ножом... Как он и велел...

При воспоминании о перенесенном по лицу старика пробежала судорога.

— Я делал все, что в моих силах, чтобы уберечь девочку. Но вы же видите, она гордая... черезчур. Иной раз хочется перекинуть через коленку да всыпать хорошенько, чтобы неделю сесть не могла... Ну ладно, — спохватился он. — Я отступил, но не простил. Сейчас...

Василий Степанович поднялся из-за стола:

— Поехали!

— Куда? — мужчины поднялись следом.

— Поехали, говорю! — и он зашаркал в коридор, к вешалке для одежды.

  Меньше чем через час все трое входили из банка. Василий Степанович прижимал к груди древний «дипломат» и отпустить ручку согласился только в машине.