Мой парень – миллионер - страница 26

Парень прижимает меня к себе, на мгновение прижимаясь к моим губам, и стягивает джинсовку с одного плеча.

– Мы всё ещё прикованы друг к другу и с этим надо что-нибудь сделать, – я поднимаю руку, тряся запястьем.

– Не торопись, солнце. На этот счёт у меня есть одна замечательная идея.

В глубине светло-карих глаз загорается огонёк предвкушения. Наверняка таким же взглядом змий смотрел на Еву, предлагая ей откусить от заветного яблочка. Я вздыхаю, заранее зная свой ответ. Дима спускает джинсовку со второго плеча, прикрывая джинсовой тканью металлические браслеты наручников. И мне не остаётся ничего другого, кроме как последовать за ним.

Глава 19. Революционеры Паржа

– Ты же понимаешь, что мы не можем сейчас вернуться в наш отель, да? – уточняет Дима.

Я вздыхаю.

– Для начала нам нужно избавиться от наручников. Служащие нашего отеля, может быть и любезны донельзя, но непременно донесут куда, увидев браслеты.

– Кот, ты хочешь меня расстроить ещё больше?

– Мы наваляли местной гопоте, с изяществом лисы ускользнули от преследования полиции. В конце концов, мы оставили свой след в истории секса Парижа. Тебе не кажется, что день вышел замечательный?

Я автоматически поправляю ремень от рюкзака на плече

– Ты из-за фотоаппарата расстраиваешься? Бля, я же сказал, что у тебя будет новый, лучше вот этого.

– Немного. Чёрт. Это же непросто фотоаппарат. Он уже давно у меня, это часть моей истории.

– Если ты будешь продолжать говорить о нём в этом же тоне, я начну ревновать и выкину его в Сену, – усмехается Дима, – в отель мы вернёмся только после того, как избавимся от браслетов.

– Если ты умеешь пользоваться ещё и наборами отмычек, тебе, вообще, цены нет.

– Никогда не пробовал.

– Меня вымотала Франция, – устало прислоняюсь я к плечу Димы головой.

– Париж – это ещё не Франция. Париж – это Париж. Если хочешь посмотреть на Францию, нужно ехать в провинцию.

– Я согласна.

– Не заскучаешь? – улыбается Дима, – ритм жизни там совсем иной.

– О нет… У нас были такие насыщенные дни, что я не прочь немного расслабиться, лениво нежась на… Не знаю, где принято у французов лениво нежиться. Но хотелось бы узнать.

– Дело решённое. Всё идёт по плану.

– Всё? – уточняю я.

– Почти всё. На незначительные помехи можно не обращать никакого внимания.

Я пытаюсь переварить услышанное. Если побег от полиции для Симакова – незначительная помеха, мне становится боязно думать, что для него входит в категорию «большие проблемы».

– Сегодня мы будем ночевать у месье Бертлена и его очаровательной супруги. И живут они неподалёку.

– Ты их знаешь?

– Нет. Но скоро узнаем. У них висит объявление на сайте «гостевого туризма». Они принимают путешественников у себя.

– Навряд ли это удачная идея, – засомневалась я.

– Вот как раз и проверим.

Семейная чета Бертлен оказалась довольно милой. Я ожидала увидеть молодую семейную пару, повёрнутую на путешествиях. Но на удивление пара была пожилой, возрастом даже старше моих родителей. Бертлены жили в небольшом, милом домике буквально в паре кварталов.

– Хочешь знать моё мнение? Они кажутся мне даже бо?льшими сумасбродами, чем мы, – тихо сказала я Симакову, – кто ещё, будучи в здравом рассудке, станет принимать у себя незнакомцев?

– Расслабься. Нам нужно только открыть замочек – и готово. Или для начала воспользуемся уникальной возможностью? – подмигивает мне Дима.

– А вот ты настоящий помешанный. Я бы не прочь помучить тебя немного. Но честно говоря, хочу использовать браслеты только в игровом антураже. И металл неприятно холодит кожу.

Бертлены выделили нам место в крохотной спальне, а сами взялись за сервировку стола.

– Нам улыбнулась удача. Сейчас будем испытывать на себе карьеру взломщика.

Дима продемонстрировал мне шпильку, позаимствованную с туалетного столика мадам Бертлен. Я села по-турецки на кровать и приготовилась взирать на чудеса ловкости рук Димы. Тот усердно ковырял шпилькой в отверстие замка уже минут пять. Но чуда всё никак не происходило.

– Может быть, ты что-то не так делаешь?

– Блядь. Я подозреваю, что всё не так. Я же не взломщик, – швырнул на кровать шпильку Дима.

– Давай я попробую.

Я взялась пальцами левой руки за шпильку в надежде повторить трюк из голливудских фильмов. Не получалось. Казалось, что вот-вот концы шпильки заденут нужные механизмы. Но удача сидела, демонстративно повернувшись к нам своей пятой точкой, не желая способствовать освобождению. Мы так увлеклись, что не заметили, как дверь спальни открылась. Мадам Бертлен издала какой-то странный возглас и громко окрикнула своего супруга, появившегося на пороге спальни через мгновение. Вид у него был крайне решительный.

– Может, улизнём через окно? – с надеждой спросила я.

– Там кованые решётки.

В моей голове уже успели пронестись картины одна другой ужаснее. Но лицо Димы странным образом светлело от бурной речи мадам Бертлен и молчаливых кивков её супруга.

– Блин, о чём они говорят? – не выдержала я.

– Ты даже не представляешь, насколько нам повезло. У этих двоих сын пострадал от несправедливого обвинения полиции. Его репутация была загублена, и он покончил с собой. С тех пор Бертлены на дух не переносят государственные и силовые структуры. И готовы посодействовать нам.

– Отличная новость!

– Я бы даже сказал – шикарная, Поля!

Мадам Бертлен поманила нас за собой, светясь широкой улыбкой, словно лампочка из новогодней гирлянды. Мы послушно двинулись вслед за ней в небольшую кухоньку. Месье Бертлен подошёл к нам с ключом в руках. Он вставил ключ в замок наручников с воодушевлённым выражением лица. Наверное, с таким же выражением лица бравые революционеры штурмовали крепость-тюрьму Бастилию июлем 1789 года. Ключ сухо щёлкнул в замке. Металлические браслеты послушно соскользнули с запястий. А я почувствовала себя так, словно на самом деле покинула стены мест не столь отдалённых.