Мой парень – миллионер - страница 62

– Спасибо. Это было лишнее.

Больше всего мне хочется послать Серёжу, но он же гость в доме моих родителей. Будь он в моей квартире, сейчас собирал бы яичницу со своих волос, как всегда, уложенных в модную причёску. Картина представляется настолько заманчивой, что я тянусь к подносу. Хотя Серёжа, скорее всего, даже не обиделся бы, а начал активно втирать желтки в свою шевелюру, рассказывая, насколько полезна яичная маска для блеска волос. Серёжа воспринимает мою улыбку на свой счёт и ободряюще улыбается в ответ.

– Попробуй какао. Я прокипятил молоко.

Я тупо перевожу взгляд на кружку, в которой на поверхности плавает молочная пенка. Мда… Всё же моя жизнь в какой-то момент свернула совершенно не туда, и я искренне не понимаю, что за белиберда в ней творится с момента вынужденного и экстренного расставания с кудряшом. Потому я словно со стороны наблюдаю, как Серёжа опять присаживается на кровать, аккуратно макает тостом в яичницу и подносит ко мне. Перед моим лицом маячит подсушенный тост, по которому стекает яичный желток. В ноздри забивается аромат кипячёного молока, какао и жареной яичницы. Кажется, что более мерзкого момента нельзя представить.

– Серёжа. Встань. Пожалуйста.

– Сергей, – спокойно и настойчиво повторяет парень, словно втолковывает правила умножения столбиком в голову отстающего третьеклассника.

Я отвожу его руку в сторону.

– Послушай, Сергей. Ты же смышлёный парень, не обделённый интеллектом.

– Да, у меня высокий IQ, – соглашается он.

– Поэтому ты, наверняка, знаешь правила пребывания в чужом доме. Хорошенько вспомни их все и прибавь к ним ещё одно: территория Полины неприкосновенна. Понятно? Натяни в своей голове жёлтую оградительную ленту и поставь предупреждающий красный знак.

– У тебя нестандартное мышление.

– Исчезни из моей спальни прямо сейчас. Или придётся тебе вручную отстирывать мамин любимый фартук от какао, яичницы и крови.

– Не вижу здесь ничего окровавленного, – спокойно замечает Серёжа.

– Появится. У тебя носом кровь пойдёт от удара по нему подносом. Если ты не ретируешься из моей спальни через десять секунд.

Серёжа вздыхает и соизволяет покинуть мою спальню, демонстрируя мне аккуратную, подтянутую задницу и ноги, лишённые растительности. Господи, этот умник делает себе эпиляцию, не удивлюсь, если он балуется ещё и увлажняющими масочками для лица.

– Может быть, принести тебе с кухни клубники со сливками?

Серёжа оборачивается на пороге, блеснув стёклами очков. В следующий же миг он уворачивается от подушки, летящей в голову, но от резкого движения опрокидывает поднос.

– Зашибись. Полюбуйся на дело рук своих. Загадил мамин персидский ковёр и залил паркет.

– Я могу ликвидировать беспорядок? – вопросительно смотрит на меня Серёжа.

– Можешь? Да ты просто обязан будешь это сделать!

Мне приходится встать с кровати и снабдить Серёжу щёткой, ведром и жёлтыми перчатками. И следующие пару десятков минут я, прихлёбывая чёрный кофе, мрачно наблюдаю, как Серёжа тщательно очищает ковёр, стоя на четвереньках. Больше всего это напоминает постановочную фотосъёмку на тему мужчина-подкаблучник.

Щёлкает дверной замок, и появляются мои родители с пакетами в руках. Завидев Серёжу, мама охает:

– Полина, как некрасиво заставлять гостей убираться! Серёжа, оставь. Мы сами это уберём.

– Нет, мама. Кто нагадил, тому и убирать!

Кот Борис возмущённо мяукает, думая, что ругают его, и ластится к маминым ногам.

– Полина, где твоё гостеприимство и воспитание? – поддакивает папа, с довольным видом оглаживая усы. Продажная шкура! За мамино разрешение отрастить усы готов любимую дочку предать анафеме.

– Полина, у Серёжи сегодня последний день в столице, поезд отправляется обратно уже вечером. А ты глумишься над безотказным молодым человеком, – укоряет меня мама.

– Сегодня вечером? – обрадовано спрашиваю я, – так это в корне меняет дело!

Я забираю у Серёжи перчатки и ликвидирую остатки Серёжиного безобразия, радуюсь тому, что вскоре избавлюсь от общества этого прилипалы. Но мама решает припахать меня на кухне, чтобы достойно проводить сына своей школьной подруги в обратный путь. Поэтому мне приходится целый день помогать маме: лепить пельмени, нарезать салаты и перемывать гору посуды после маминой готовки. Апофеозом дня становится мамино задание взбить крем для домашних эклеров и наполнить им воздушную выпечку.

– Скорость на миксере сбавь, а то разбрызгиваешь крем! – укоряет меня мама и выходит в зал со стопкой тарелок, чтобы расставить их на столе. Я выключаю миксер, признавая, что мама права. Я заляпала брызгами кафель и даже на лицо прилетело пару капель.

– Чёрт, – я стираю капли крема с левой щеки.

– Чуть выше и левее. Там немного крема осталось, – слышится голос Серёжи.

Я поворачиваюсь и вижу, что рыба-прилипала тянет в мою сторону свои плавнички. Совсем уже страх потерял! Я успеваю выставить миксер перед собой.

– Хочется крема? Оближи венчики!

– С удовольствием, – невозмутимо отвечает Сергей и снимает пальцем шапку крема с венчика, слизывая его языком, смотря при этом на меня. Я фыркаю.

– Урок соблазнения перед отъездом? Ты серьёзно?

– Я много чего… умею.

– Например, мыть посуду.

Я стаскиваю с себя фартук и спокойно усаживаюсь в кресло, вытягивая ноги вперёд, но отдохнуть не даёт мамин окрик:

– Полина, вилки, ложки и салфетки!

Господи. Посидели бы на кухне за столом, как обычно. Но мама решила устроить такие проводы, словно отправляет Серёжу в дальнее плавание, потому возле каждой тарелки лежит набор приборов и белоснежная салфетка. Ничего-ничего, подбадриваю я себя. Совсем скоро гость моих родителей скроется в том направлении, откуда он приехал, и можно будет вздохнуть спокойно!