Замороженное сердце - страница 17

Не обращая внимания на меня, он смотрел только на скульптуру. Затем он поставил стамеску на дерево, поднял в воздух молоток и ударил. Металлическое лезвие заскользило вниз.

Загипнотизированная, я вглядывалась в его лицо, когда он наклонился посмотреть на результат своего удара. И сейчас он был совсем другом. Выражение его лица было целеустремленным, решительным, твердым, таинственным и безумно красивым.

Ухватившись за края платформы, на которой стояла скульптура, он развернул ее так, чтобы начать работать с другой стороны. И тогда я увидела ту сторону. Бюст женщины. Линии, которые он пытался высечь на ее спине были прядями волос – дикими, неравномерными.

Ее лицо все еще было незавершенным, но в каком-то смысле оно было красивым, даже при не законченной скульптуре. Я видела необузданную силу его гения. Я была поражена, что он смог сотворить такой шедевр из бревна, небрежно сложенных за дверью.

Я наблюдала, наверное, за ним целую вечность. Только когда Кейд остановился вытереть пот со лба рукавом, только тогда он заметил меня в дверном проеме.

15.

Катрина

— Что ты там делаешь? — резко произнес он, выражение на его лице мгновенно изменилось.

Я толкнула дверь по шире, отчего она заскрипела, и вошла в мастерскую.

— Прости, я не шпионила! Я просто не хотела прерывать тебя. Ты выглядел очень занятым.

— Я и был занят.

— Можно взглянуть? Это прекрасно. Ты очень талантлив.

— Нет, она еще не закончена.

Я проигнорировала его замечание и обошла с другой стороны, чтобы разглядеть ее лицо. Мне хотелось увидеть объект его безумного внимания. Наверное, ревность мотивировала меня, пока я представляла кем же может быть эта женщина, настолько пленившая в творческом плане Кейда, что он решил запечатлеть ее в деревянной скульптуре, причем работая над ней, как одержимый мужчина. Я слегка повернула пьедестал, провела большим пальцем по ее щеке. Дерево было прохладным и гладким под подушечкой пальца и еще запах, запах дерева. Он кружился вокруг этой скульптуры, как невидимый призрак. Внезапно я поняла, до кого дотрагиваюсь.

— Черт побери, Катрина. Ты даже не должна здесь находиться. Я не хочу, чтобы меня здесь беспокоили.

Его резкий голос рикошетом отразился от стен комнаты, но я не сдвинулась с места. Шепотом, с паром изо рта в холодный воздух его мастерской, произнесла:

— Это я, не так ли?

Пауза была слишком долгой, чтобы следующие его слова оказались правдой.

— Конечно, нет. Ты самая тщеславная женщина, которую мне доводилась встречать. Просто потому, что у скульптуры красивое лицо, ты решила, что это ты?

Я крутанула голову к нему.

— Конечно, это я! Да ладно, она выглядит точно так же, как мое лицо, и это полностью мои волосы! Это точно я.

— Вынужден огорчить. — Он пожал плечами. — Спустись на землю! Это не ты. Я вообще-то пытаюсь работать, так что, если не возражаешь, можешь убраться из моей мастерской?

— Боже, ты такая грубая свинья. — Я повернулась, направившись на выход, но бросила через плечо: — Я тебе не верю. Это я. Даже, если ты еще не понимаешь, что это я.

Он смотрел на меня, не улыбаясь.

— Ты можешь уйти?

Я продолжила свой путь на выход, а затем вспомнила нашу беседу накануне вечером.

— Просто вчера вечером ты сказал, что поймаешь нам форель. Я думала, ты ушел на рыбалку, когда проснулась утром. Я проснулась и обнаружила, что тебя нет. Я спустилась к ручью, но тебя там тоже не было.

— Ты предполагала, что я разбужу тебя перед уходом?

— Нет, но было бы неплохо знать, где ты находишься.

Его глаза расширились.

— Ты считаешь, что мне нужно сообщать тебе, куда я иду. Что за черт? Тогда ты не будешь беспокоиться обо мне? Серьезно?

— Да, — выстрелила я в ответ не отводя глаз. — Неужели так трудно поверить, что я хочу знать, где ты находишься и что тебе ничего не угрожает?

Он с отвращением покачал головой.

— Ты пытаешься играть со мной в какие-то игры? Почему тебя так волнует, что мы должны есть вместе, вместе пить кофе по утрам? Какого черта здесь происходит?!

— Никакого черта не происходит! Чтобы я не волновалась за тебя.

— Послушай, мне не нужно, чтобы кто-то волновался за меня. Ты даже меня не знаешь, так какого черта, тебя это волнует?

— Ха. Кажется, прошлой ночью ты сильно разволновался, что я ходила одна к горячим источникам и могла попасть в неприятности. Ты беспокоился обо мне. Ты меня тоже даже не знаешь!

— Мы здесь пережидаем снежную лавину, как только ситуация с погодой измениться, я вытащу тебя отсюда навсегда. Когда ты уйдешь, больше никогда не вспомнишь обо мне, а я не буду думать о тебе.

Я ощутила себя маленькой глупой девочкой. Я позволила своей похоти к этому парню ввести меня в отчаянье. Но, очевидно это был классический случай, когда он-просто-ничего-в-тебе-не-увидел, и лучше я узнала об этом сейчас прежде, чем выставила бы себя полной законченной дурой. Все признаки были на лицо, особенно сегодня утром. Какой идиоткой я была. Мне было стыдно за себя и захотелось побыть одной, причем подальше от него.

16.

Катрина

Я бежала по стружке, покрывающей пол мастерской, на выход, выскочив на улицу, мимо хижины, костра, пикапа, заваленного снегом, вниз с горы, где, как мне казалось, должна была находиться моя машина, чтобы сбежать от своего позора. Очередной всплеск стыда накрыл меня, как только я вспомнила насколько уверенно утверждала, что была той женщиной, которую он выстругал из дерева. Не знаю, почему я так решила. Ее лицо было даже не закончено. Я запала на этого парня, пуская слюни и распространяя зловоние отчаяния с тех самых пор, как оказалась у него в хижине. Я никогда так не вела себя, никогда, и мне было больно, что он меня так решительно отвергал.