Боль и сладость твоих рук - страница 57
Она вспомнила, как это было раньше их "великой тайной" — всего каких-нибудь три месяца назад и хмыкнула. А еще раньше, года за два до этого, Лори реагировала паникой на любые вопросы, любые поползновения посочувствовать ей, обсудить это, даже если речь шла о табу. А потом коротко рассказала ей, что произошло, но из этого невозможно было ничего понять, кроме того, что и так понятно: ее дом слетел с катушек и натворил дел.
Ира привыкла испытывать к этому неведомому дому заочную жгучую ненависть. Разумеется, эта ненависть была намного сильнее, когда она не знала, кто это. Тогда он был для нее просто чистым злом, ужасным кошмаром, человеком, недостойным ходить по земле. Теперь все усложнилось.
— Я надеюсь, — мягко сказала Лори, тяжело усаживаясь на табуретку, стоявшую за маленьким столиком со своей кружкой, — что ты порвала с Тимом не из-за меня?
— Что?
Ира почувствовала, что во рту пересохло. С Тимом? Она сказала — с Тимом?
Испуг на лице Лори дал ей знать, что с ее собственным лицом, возможно, произошло нечто страшное, типа судороги. И Ира усилием воли взяла себя в руки:
— С Тимом? — переспросила она вслух, приподнимая брови.
Лори молча пожала плечами:
— Мы долго дружили. Он был моим домом всего три месяца, а до этого и после этого…
— После? — хрипло перебила Ира. — После… этого?
— Ир, — Лори подняла руку, и на этот раз Ира увидела отчетливое раздражение. Только после этого она осознала, насколько нападающим и саркастичным был ее тон.
— Извини, я просто пытаюсь разобраться, — так же сердито ответила она, сразу переключившись на защиту. — Ты всегда называла его "тем человеком", жаловалась на него, как на страшного маньяка. Извини, если я удивлена, что ты называешь его "Тим" и считаешь своим другом.
Под конец фразы она почти орала. Лори закаменела и царственно выпрямила спину, сидя на табуретке — то была ее фирменная посадка и способ показать всем вокруг, что они ведут себя недостойно. Но в этот раз позирование не подействовало. Ира была в бешенстве, в легком шоке, и ее начало трясти.
— Я не считаю его другом, — отчеканила Лори. — Он когда-то был моим другом, только и всего.
— Только и всего? Только и всего?
— Успокойся. Сядь, — вздохнула Лори, внезапно улыбнувшись искренней открытой улыбкой. — Объясни, что у тебя происходит. Ты в него влюбилась? Тебе было хорошо?
Ира попыталась что-то сказать, но не смогла. Она буквально потеряла дар речи. Глаза начало жечь, и секунду спустя это жжение превратилось в потоки слез:
— Лори. Лори, что ты такое говоришь? — жалобно спросила она. — Ты ведь ненавидела его. Я ненавидела его из-за тебя.
Лори цокнула языком, выражая крайнюю степень досады и посмотрела так виновато, что это стало походить на цирк. Но Лори не играла.
— Прости, — тоном, полным сожаления, сказала она. — Мне нужна была поддержка. Я не хотела, чтобы ты презирала меня.
— За что?
— За то, что я была настолько чокнутой мазохисткой, — пожала плечами девушка. — Это ведь все я.
Ира покраснела и разозлилась. Она в секунду разозлилась так, что едва не задохнулась на месте.
— Что ты? — заорала она. — Что ты? Самобичеванием занималась, что ли?
— Нет.
— А ЧТО? ТОГДА?
— Не ори. Пожалуйста, не ори, — поморщилась Лори. — Сядь.
— Я не хочу садиться, — выдавила Ира и закашлялась.
— Ты сорвешь связки. Успокойся. Пожалуйста, — попросила Лори, снова возвращаясь к мягкости и виноватому виду.
Ире показалось, что она на несколько мгновений оглохла от собственных воплей, полных отчаяния и ярости. Лори теребила прядь у шеи своими тонкими пальцами и казалась совсем чужой. Даже ее знакомые пальцы казались чужими. Невозможно было понять, что она несет, что она чувствует. И, хуже того, Ира никак не могла понять, что произошло. Сначала всю вину взял на себя Тимофей, теперь всю вину берет Лори. Что же тогда произошло между этими двумя?
Лори начала рассказывать, как только Ира села, тяжело дыша и угрюмо посмотрела на нее, показывая, что ее терпение на исходе.
— Послушай, я знаю, как это выглядит, но мне нужна была твоя поддержка. Я ведь не ожидала, что ты будешь встречаться с ним. Я вообще не знала, что вы когда-нибудь познакомитесь, — вздохнула Лори, которая все больше выглядела как побитая собака. — Мне хотелось сорвать на нем свой гнев, но только заочно. Я никогда на самом деле не считала, что он во всем виноват.
— У тебя что, Стокгольмский синдром? Ты испытываешь нежность к своему палачу? — фыркнула Ира.
— Ира, скажи мне, — Лори поймала ее руку, наклонившись через стол. — Ты влюблена в него? Да или нет?
— Какая разница?
— Да или нет? — упрямо спросила Лори, немного сжав ее пальцы.
— Да. Я с этим справлюсь, уж как-нибудь, — фыркнула Ира. — Убиваться не буду.
— Ты уже убиваешься, — мягко возразила Лори.
— Я…
— Месяц не появлялась в клубе.
— Я…
— Ходишь грустная, ненакрашенная.
— Я…
— Ты поссорилась с Максом. И даже не общалась со мной.
— Блядь. Лори.
— Ира. Просто выслушай меня, хорошо? Просто послушай.
— Да говори ты уже, — снова заорала она, но голос сорвался, и на этот раз Ира поняла: все. Она действительно сорвала связки.
С трудом прокашлявшись, она попыталась что-то просипеть, но не могла. Только шепотом. Лори суетилась, наливала ей теплой воды, пыталась заставить говорить, но Ира махала руками:
— Бесполезно, — прошептала она. — Говори. Быстрее, или я тебя убью.
— Хорошо. Дай мне секунду.
