Моногамия. Часть 1 - страница 30
Наши губы на максимальном приближении, но не касаются друг друга, и постепенно я понимаю, что Алекс подстраивает своё дыхание под ритм моего, вдыхая то, что я выдыхаю… Внезапно замечаю, как его веки закрываются, он силится вновь раскрыть их, но влияние этой нестабильности неизбежно приводит к тому, что он несдержанно резко подаётся вперёд и наши губы наконец встречаются… Это поцелуй, но не просто поцелуй, это страстное слияние губ, языков, рук, тел, сердец…
Неожиданно слышу прямо у своего уха приятный мужской голос, и этот голос вежливо замечает на английском языке:
— Ну не будете же вы заниматься сексом прямо в фойе аэропорта!
Я отрываюсь от Алекса и смотрю своим затуманенным взглядом на говорящего, постепенно картинка начинает прорисовываться — это светловолосый парень, голубоглазый, высокий, очень приятной внешности с широченной счастливой улыбкой, такой, какие бывают только у американцев.
Больше книг на сайте -
Алекс долго дышит мне в ухо, дышит тяжело, сбивчиво, никак не может прийти в себя, затем с явным усилием медленно поднимает голову, в глазах его всё ещё туман… но он отчаянно пытается привести себя в чувство и тихо говорит:
— Познакомься, это мой друг Марк… Mark meet Valeria…
Я впервые слышу, как Алекс говорит на английском: красиво, уверенно, чётко, ведь это родной ему язык.
Алекс едва стоит на ногах, он пытается сообразить что-то, но явно никак не может, потому что не отрывает своих глаз от меня, а я уже на Земле… Меня ведь только что представили другу, первому за всё время…
— Nice to meet you Mark! I`m Lera, just Lera…
И Марк обдаёт меня бесконечно лучезарной и доброжелательной улыбкой — где они берут их, эти улыбки? Алекс умеет улыбаться точно также… Да их вообще у него сотни, если не тысячи разных, на все случаи жизни. Если он не обижен и не расстроен, то будет улыбаться просто потому, что начался новый день… Как? Как у них это получается? Мы, русские, точно не улыбаемся так много и так щедро…
Наконец, Алекс тоже присоединяется к нам на грешную Землю, и втроём мы выходим из аэропорта, садимся в припаркованный у самого входа большой чёрный внедорожник. Марк садится за руль, мы с Алексом сзади, причём Алекс старается смотреть куда угодно, только не на меня, и я всерьёз не могу понять, что происходит…
Любуюсь его длинными волосами, они почти касаются его плеч и закручиваются большими завитками назад. Такие волосы — мечта любой женщины, ведь укладку никогда делать не нужно — природа позаботилась обо всём заранее…
Говорю ему:
— Ты похож на полярника…
— Много приходится бывать на воздухе, холодно у них тут зимой, а в этой куртке хорошо, — улыбается так сладко, что мне становится щекотно где-то внизу живота…
— Волосы у тебя такие длинные…
— Да всё никак не соберусь привести себя в порядок. Терпеть не могу эту процедуру.
— Какую?
— Стричься.
— Не нужно тебе стричься, мне очень нравятся твои волосы сейчас!
— Тебе нравится, когда я выгляжу женоподобно? — настроение его приобретает оттенок игривости.
— Не тебе переживать об этом, Алекс. Нет ничего в природе такого, что могло бы сделать тебя женоподобным. Твоё «мужское» настолько довлеет над всем остальным, что ты можешь ни о чём не беспокоиться!
{Aaliyah — One In A Million (Urban Noize Remix)}
Я протягиваю руку и пальцем провожу по пряди его волос, раскручивая большое кольцо завитка. Нечаянно обнаруживаю, что это моё невинное действие, даже не ласка, а просто вполне себе дружеское заигрывание, возбуждает меня… И не только меня, глаза Алекса темнеют, он внезапно делается серьёзным, а по лицу пробегает знакомая мне тень…
Отдёргиваю свою руку, стараюсь отвлечься, разглядываю машину: весь салон в чёрной коже, улавливается сильный, стойкий запах приторных женских духов. Внезапно замечаю в нише между передними креслами упаковки с презервативами, много упаковок и высокий металлический стакан с кофе. Продолжаю изучать дальше и обнаруживаю на резиновом коврике прямо у ног Алекса раскрытую обёртку от презерватива… Думаю: спасибо, что не сам использованный предмет резиновой контрацепции. Настроение падает: тут даже думать не нужно — мальчики отчаянно развлекаются в Париже!
Внезапно Алекс ловит мой взгляд, замечает то же, что и я, и резко на английском бросает:
— Чёрт, Марк, я же сказал тебе убрать в машине!!!
Тот спокойно отзывается:
— Я убирал!
Настроение у меня ниже некуда. Алекс сжимает мою руку, а мне почему-то неприятно… И я нещадно ругаю себя за это: какого чёрта? Какие у меня могут быть претензии к нему? Кто мы друг другу? С какой стати ему, настолько сексуальному и темпераментному, блюсти какую-то там верность мне, той, которую он не видит месяцами. А если учесть характер моего любовника, то вряд ли он решает свои физиологические проблемы старинным народным способом, зачем ему это? Зачем, если есть женщины, всегда готовые с радостью помочь ему? Тут мне сделалось не по себе, потому что мы не пользовались никогда презервативами… Это плохо, очень! Теперь речь не просто о плохом настроении, я уже начала переживать! Но вдруг вспомнила, что средства контрацепции раскиданы по всей машине, из чего с высокой долей вероятности следует, что в случайных встречах оба эти героя всё-таки предохраняются…
— Останови на Елисейских, — строго приказывает Алекс. Он раздражён.
Мы выходим из машины, я вежливо прощаюсь с Марком. А Алекс тут же сообщает мне:
— Это не моя машина!
— Хорошо, — отвечаю.
— Моя в ремонте, я её стукнул немного, но сегодня в три мне вернут её!
