Назад дороги нет - страница 67
— Какого чёрта ты вообще тут устроила? — ору, теряя терпение, а за спиной издаёт странный горловой звук Роджер, успевший уже вернуться из основного зала и оккупировать кожаный диван.
Чёрт, более неудачного времени для визита Жанна не могла найти.
— Ты Гену знаешь? — истерически кричит она, когда я уже почти отдал распоряжение охранникам вывести эту идиотку из клуба от греха подальше.
Чёрт, а она каким боком в курсе? Такое чувство, что вокруг меня носятся какие-то вихри интриг и заговоров, а я хлопаю себя ушами по щекам. Неприятно чувство, отвратительное.
— Допустим.
— Витя, поговори со мной, пожалуйста! Я не из-за денег пришла, клянусь!
Что-то в её словах, тоне есть такое, что заставляет на миг отбросить гнилую память о поступках этой женщины и впустить в кабинет.
— У меня мало времени, потому в темпе.
— А этот тоже тут останется? — спрашивает Жанна, указывая пальцем на сидящего на диване Роджера. — Не уйдёт?
Вот не может эта дура нормально себя вести, обязательно нужно выпендриться, свой склочный характер проявить.
— Не уйду, — важно кивает Роджер и ухмыляется. — Я же знаю, как ты меня любишь, потому не буду лишать удовольствия лишний раз полюбоваться моей дивной красотой.
Он склабится, издевается, а Жанна шипит и демонстративно поворачивается к Роджеру спиной.
— Говори, давай, — приказываю, нетерпеливо взмахивая рукой.
— Я хотела тебе сказать, что Гена меня шантажом заставляет повлиять на тебя, чтобы ты принял его обратно на работу. У него какие-то дела тут, в клубе — деньги, наверное, ворует из кассы или водку бодяжит в баре, я не знаю, — потому для него очень важно здесь остаться. Вот.
Она переводит дыхание, потому что, пока говорила, не сделала ни единой паузы, словно боялась, что остановлю её, и она не успеет сказать всё, что хочет.
Однако… какая-то дикая ситуация, на самом деле.
— И ты пришла просить за него? — спрашиваю, вглядываясь в её лицо в поисках признаков лжи, но я слишком хорошо её выучил, потому понимаю, что в этот раз не врёт.
— Нет! Я же не совсем сволочь! Я предупредить пришла! Витя, мы же друг другу не чужие люди, мы любили друг друга когда-то, у нас был общ… ой. В общем, я не хочу играть за его команду.
Нашёлся ещё здесь игрок, твою мать.
Она в каком-то странном состоянии сейчас. Не верю, что она так рвалась ко мне, готовая буквально на коленях стоять, чтобы добиться внимания только для того, чтобы предупредить о коварных планах Борисова.
— А ты там, каким макаром? — интересуюсь, наливая ей коньяка. — И вообще, откуда ты его знаешь? Да ещё так плотно, что шантажировать нашёл тебя чем.
Голубые глазки бегают туда-сюда, сама морщится, потирая предплечье левой рукой.
— Ну-ну, говори, давай, тут все свои, — усмехаюсь, глядя на её растерянность. — Генка, что ли, узнал, что ты воруешь горчицу в магазине? Или что?
Однажды я уже видел её такой, но по молодости и глупости не понял ничего.
— Или ты говоришь сейчас всё на чистоту, или катишься на хрен. Ты же любишь на них скакать?
Она морщится, а Роджер хохочет, придурок.
— В общем, мы случайно познакомились… недавно, — выдавливает из себя по капле. — Я переспала с ним, наболтала лишнего, а он всё на камеру записал, козёл!
— Пообещал порно звездой сделать, да? — спрашиваю, потому что хорошо знаком с такими схемами.
— Да, — кивает, а голос похож на писк умирающей мыши. — Я не знала, что там камера, я не видела! Я была расстроенная, сюда пришла, тебя нет, и его встретила. А он урод!
— Как была дура, так и осталась, — изрекает Роджер и поднимается, разминая мышцы.
— От меня-то ты, что хочешь?
Мне до сих пор плохо понятны мотивы её визита сюда.
— Ты можешь помочь забрать у него видео? Припугни, ещё что-нибудь, но помоги. Пожа-алуйста! — тянет очень жалобно и всхлипывает.
— Ты на самом деле такая идиотка наивная или прикидываешься? — удивляюсь, а Жанна снова, готовая в любой момент разрыдаться.
— Ну, Ви-итя, — протягивает, но на шею больше мне не бросается.
Удивляет её уверенность, что я захочу ей помогать после всего, что случилось в нашей жизни, бывшей когда-то одной на троих.
Вдруг дверь распахивается, и в образовавшемся проёме появляется лысая голова Арчи — владельца мотомастерской “Ржавая банка” и нашего общего приятеля.
— Там ваш гость на подходе. Просто решил предупредить.
— Твою мать, Жанна, дуй на хер через чёрный ход на улицу!
Она вскрикивает, когда хватаю её за плечо и волоку в сторону запасного выхода. Упирается, что-то кричит, но мне на самом деле плевать, что она будет делать со своей жизнью дальше, во мне больше не осталось душевного тепла, чтобы выносить её.
— Витя, мне больно!
— Ну, хоть когда-то, — выдыхаю, выпихивая её на улицу. — Жанна, последнее: ещё раз попадёшься мне на глаза, байком перееду. И да, это угроза.
Достаю из кармана смятые банкноты, всовываю бывшей жене в руки, не глядя и не пересчитывая, и захлопываю дверь. На билет в счастливую жизнь, может быть, не хватит, но на пригородный поезд — вполне.
Я не стал ей говорить, что в скором времени Борисову станет уж точно не до шантажа и публикации интимных видео чужих тёток. Не хочу казаться в её глазах благородным, вообще не хочу, чтобы она обо мне вспоминала. Пусть сгинет и до конца моих дней не появляется. Я почти отпустил ненависть к ней, ну а любви, наверное, и не было никогда.
Иду по коридору обратно, а мне навстречу идёт Борисов и светится, как начищенный до блеска медный пятак. Не знаю, где нахожу в себе силы не броситься на него тут же и не разбить его тупую башку о стену. Вместо этого улыбаюсь, обманчиво приветливо, и кивком указываю на дверь кабинета. За спиной Борисова маячит массивная фигура Мизантропа — одного из доверенных парней Карла. Гена лыбится, не понимая ещё, что все пути к отступлению давно отрезаны.
