Я говорил, что люблю тебя? - страница 112
– Сегодня встречаешься с Тревором?
– Думаю, да. – При упоминании этого имени лицо Рейчел просветлело. И хотя они уже давно вместе, она продолжает вести себя так, будто бы только вчера влюбилась и всячески хочет привлечь к себе его внимание. В присутствии Тревора она постоянно краснеет и улыбается. – Меган говорила, что Джоред приезжает ее навестить.
– Кстати, а где Мег? – спросила я. Мы уже покинули школу и шли по школьной парковке. Солнце палило нещадно. Парковка стремительно пустела. Уроки закончились, и все спешили по домам. – Что-то я сегодня ее не видела.
– Ей нужно было уйти домой сразу после обеда, – ответила Рейчел. Мы подошли к машинам, стоявшим, естественно, бок о бок. Рейчел открыла дверь «бугатти» и бросила на сиденье сумку. Чуть помедлив, она взглянула на меня поверх крыши. – Ну, до завтра?
Я кивнула, Рейчел послала мне воздушный поцелуй, и я изящным движением якобы его поймала.
– Приятного вечера с Тревором! – пожелала я ей и, скользнув в салон, завела двигатель. Руль нагрелся на солнце и обжигал руки. Едва касаясь его кончиками пальцев, я выехала со стоянки и свернула на бульвар.
Так удачно сложилось, что мама, как и отец, обосновалась в северной части Монтана-авеню. Очень удобно, что они живут рядом – не надо мотаться в разные концы города. Я повернула на Дидре-авеню; проезжая дом отца глянула, кто сейчас дома, и в зеркало заднего вида проследила, как Рейчел свернула к себе. Мы с ней частенько шутили на тему того, что можем по очереди катать друг друга, раз обе едем одной и той же дорогой – только я на пару минут дольше.
Я открыла окно, впуская в салон свежий воздух, и, покачивая головой в такт музыке, надела солнечные очки. Из динамиков звучал новейший сингл La Breve Vita – жизнерадостная мелодия с привязчивым припевом, который целыми днями крутился у меня в голове. И все равно я слушала эту песню снова и снова.
Подъехав к дому, я ничуть не удивилась тому, что парковочная аллея пуста. Мама с Джеком, как всегда, на работе; по будним дням, когда я возвращаюсь из школы, их обычно не бывает. Свернув с дороги, я остановилась и, заглушив двигатель, вышла из машины под палящие солнечные лучи. Сегодня на улице было очень жарко. Смахнув капельку пота, я достала ключи и вошла в дом.
На мой взгляд, наш с мамой дом был гораздо приветливее, чем дом отца. Когда в прошлом году мама его нашла, я сразу в него влюбилась. Мне нравилось, что он небольшой и в нем всего две спальни, что на входе есть милое крылечко, а в гостиной – камин. Внутри все было устроено очень уютно и по-домашнему – как раз для нас с мамой. А теперь и для Джека, конечно. Он переехал месяц назад, и я уже начала привыкать к тому, что он живет с нами.
Не успела я толком переступить через порог, как ко мне подлетела обрадованная Гуччи. С высунутым языком она радостно прыгала на меня, лапы на деревянном полу то и дело разъезжались в стороны. Потянувшись, я потрепала Гуччи за ушами, и собака завилась у ног, с довольным фырканьем тыкаясь в меня носом. Это была красивейшая немецкая овчарка. Оказалось, что прошлым летом мама не шутила, когда предложила мне завести собаку, и, вернувшись домой в Портленд, я обнаружила там носящегося повсюду щенка. Мама уже выбрала для него имя. Как-то раз она призналась, что назвала щенка Гуччи с мыслью, что с таким именем ему легче будет прижиться в Лос-Анджелесе. Я даже не сразу поняла.
Как раз в то время, когда мама раздумывала, стоит ли нам сюда переезжать, в Медицинском центре Святого Джона – больнице, находящейся прямо в центре Санта-Моники – появилась работа. Правда, само по себе это пока ничего не означало, но когда маму туда взяли, это точно можно было считать перстом судьбы. Зарплата здесь оказалась выше и смены удобнее, поэтому мама стала меньше уставать. Теперь она постоянно улыбается, и я даже знаю почему. Все как-то сошлось вместе: Джек, новая работа, Гуччи. Переезд явно пошел маме на пользу.
– Надеюсь, ты будешь есть спагетти с фрикадельками? Пока больше ничего нет, – входя в гостиную, выдохнула запыхавшаяся мама. Она уже сняла белый халат, но волосы еще были собраны в аккуратный пучок. Завидев маму, Гуччи радостно прыгнула на нее. Мамины глаза засветились улыбкой.
– Она сегодня скачет, как ненормальная, – сказала я, кивая на собаку, которая в этот момент пыталась лизнуть слюнявым языком маму прямо в лицо. – Ты утром с ней гуляла?
– Нет. Я поздно вернулась с пробежки, – призналась мама и стала стряхивать с брюк собачью шерсть. Потом, закатывая рукава, кивнула на поводок, висящий на входной двери. – Может, выведешь ее? А я пока приготовлю обед.
Я согласилась. Погода была отличной, я все равно ничего не делала. К тому же мне хотелось кое-кого увидеть. Оставив маму готовить, я взяла Гуччи на поводок и отправилась с ней на прогулку. Наша сильная и энергичная собака буквально тащила меня за собой. Как-то раз я попыталась взять ее на пробежку, но спустя уже несколько минут поняла, что задыхаюсь, не в состоянии ее сдерживать. Пришлось повернуть обратно домой, пока я совсем не обессилела.
За десять минут мы добрались до первого пункта назначения: дома Дина. Вместо того чтобы просто войти, я решила немножко подурачиться и, достав телефон, набрала его номер. Слушая монотонные гудки, я смотрела на окно его спальни.
– Иден? – отозвался Дин.
– Выходи! Гуччи хочет тебя видеть.
Услышав свое имя, собака навострила уши и взглянула на меня огромными блестящими глазами.
Дин ласково засмеялся в трубку; хотя я слышала его смех буквально вчера, когда мы ходили в кино, все равно уже по нему соскучилась. Думаю, этого смеха мне всегда будет мало.
