Замуж за дракона - страница 55
— Что писать под фоткой? — спросил Джейк.
— Сомневайтесь. Берите ее на «слабо». Не верьте. Можно было сфоткаться с рукой любого мужчины. Требуйте доказательств, что это сам Алекс Кейн, а не какой-то другой мужчина. Она ищет славы. Иначе она не выставляла бы фотку здесь. Это глупо так подставляться. Но это тщеславие, которое не опирается на здравомыслие. Мы должны вынудить ее совершить еще одну ошибку. Здесь все выходные данные у фотки скрыты, это холодный расчет. Но под действием эмоций — она совершит ошибку. Должна. Сейчас под фоткой одни хвалебные комментарии других участниц. Разбавьте их милый хор негативом.
— Ясно, — кивнул Джейк. — Звучит логично. Я с этим справлюсь. Мой отец сказал, что полиция, даже несмотря на фотку, все равно откажется принимать дело, как похищение. Вы тоже так считаете, мистер Воловиц?
— Пока да. У вас есть данные с камер наблюдения, записка и эта фотка. Этого недостаточно. Нам нужны другие фотки Алекса, желательно чтобы на них было видно, что его удерживают силой.
Волосы на руках встали дыбом от этих слов. Джейк сжал мои пальцы.
— Попробую, мистер Воловиц, спасибо.
— Пока не за что. Я попробую еще поколдовать над фоткой, там на бумаге есть какие-то знаки, но они чертовски сильно размазаны фильтрами. Посмотрим, что я смогу сделать.
— Спасибо, папа, — сказала я по-русски.
— Не за что, солнышко. Я позвоню, — сказал он и отключился.
— Так, — сказал Джейк. — Твой отец прав. Значит, я качаю анонимизаторы, чтобы менять айпи, а ты тащи мне еды. Работы будет много.
— Договорились. Напиши этой сучке все, что ты о ней думаешь.
Я ушла на кухню, пока мисс Хайд колдовала над подносом с едой, снова набрала телефон Алекса.
Гудков на этот раз не было. Сразу включился автоответчик.
Ровным голосом Алекс произнес, что сейчас не может подойти к телефону и просьба оставить сообщение после гудка. Но вместо гудка была трехсекундная пауза. А потом голос в трубке произнес:
— А если это моя жена, то лучше иди сразу к черту.
Я выронила телефон из рук.
Миссис Хайд подхватила меня за локоть, усадила за стол. Меня трясло. Я не могла поверить в то, что только что слышала. Что он это произнес. Это был голос Алекса. Я не могла ни с чем его спутать.
Телефон зазвонил, лежа на полу. Я смотрела на него с испугом.
— Кто там? — спросила я миссис Хайд, указывая на экран.
— Мистер Эдвард, — ответила она, глянув на экран.
Я потянулась к телефону.
— Эдвард?
— Ирэн. Журналисты уже знают. Всем топовым изданиям пришло вирусное письмо с фоткой…
— Фотка где они держатся за руки?
— Да. Вы уже видели? Это тема номер один в преддверии премьеры. И еще… Ты слышала новое сообщение на автоответчике Алекса?
— Только что, — тихо отозвалась я.
— Что ж… — Эдвард тяжело вздохнул. — Я не знаю, что и думать. Мне хотелось бы верить, что это всего лишь похищение… Но у нас почти нет доказательств для полиции, Ирэн. Все против нас.
— Я знаю. Поэтому мы все сделаем сами, Эдвард.
Он попрощался и отключился.
Следом позвонил папа.
— Таблоиды уже в курсе. Из их уст это звучит, как то, что Алекс решил выйти в свет с новой любовницей в честь дня Святого Валентина.
— Папа… Позвони ему и прослушай сообщение на автоответчике.
— Я уже слышал. Пока ничего сказать не могу. Это его голос, только это могу сказать со стопроцентной уверенностью. Остальное потом. Передай Джейку, что он хорошо старается. Я видел его сообщения. Но ему надо стараться больше. Ваши гневные комментарии потонут в шквале восторгов, как только подключатся журналисты. Ирэн, еще вопрос.
— Какой?
— Почему Алекс трижды с нового года ездил в русское посольство?
— Не знаю… Я даже не знала, что он был там так часто.
— Он не говорил тебе?
— Нет.
— Хм. Ладно, я еще позвоню.
Я закрыла лицо руками. Каждые пять минут ситуация менялась. Алекс все-таки ездил в посольство, но зачем так часто? Чего добивался, если ему ответили бы с первого раза, что документы он забрать не может? Почему ничего не сказал мне? Каково это узнавать о таких сюрпризах сейчас?
Сюрприз?...
Не медля ни секунды, я набрала номер, который следовало набрать давным-давно. В Москве было уже десять или одиннадцать часов дня.
Голос на том конце ответил сразу же.
— Доча-а-а-а, надо же! Сколько лет, сколько зим. То ни кому не нужна, то вот все звонят и звонят с утра, как в Зимний во время революции.
— Привет мама, — сказала я, стараясь не анализировать ее гнусавость, которая усиливалась в зависимости от того, сколько она уже выпила. — Как у тебя дела?
— Отличная, Ириша, просто отлично! Вот правда, ремонт никак не могу начать на деньги, которые ты выслала… Они уже заканчиваются. Может, еще вышлешь?
— Еще? — повторила я. — А я уже высылала тебе?
— Да, передала мне одна журналистка, мы мило о тебе поболтали.
— Что же ты рассказала?
— Ну как же! Все, чем горжусь, Ирина! Ты у меня единственная дочь!
— Давно журналистка была? Вы встречались где-то или прямо у тебя дома?
— Так вчера и была! Да, приходила сюда, мы выпили, посидели. Я все и рассказала.
— Хорошо, мама, — голос меня не слушался, то и дело срывался на хрип. — Рада была тебя услышать. Пока.
— Звони еще, доченька! И это… передай еще на кухню, давно пора обои сменить, ты же помнишь? Передашь?
— Обязательно, — сказала я, размазывая по щекам слезы.
Столько времени я думала, что убежала от нее. Что здесь на другом конце мира меня не настигнут эти просьбы о деньгах. Ремонт на кухне тянулся последние лет пять. На обои всегда не хватало. Их не надо было менять. Их там даже и не было.
