Замуж за дракона - страница 64

Он брал меня нежно и аккуратно, и я хотела бы сделать это иначе, глубже и резче, но мне хватило того опыта после того, как мы отжигали дома, когда его выписали из больницы. Низ живота потом тянуло так, что пришлось лежать несколько дней.

После одного оргазма на полу, мы вернулись в кровать, где и я и заснула моментально, стоило только забросить ногу на Алекса, который заменял мне все подушки мира. Я завела будильник на шесть утра, чтобы вовремя сбежать и встретить его уже у алтаря. И после снова заняться сексом уже без повязки на его глазах.

Нас обвенчали в полдень на берегу океана, который искрил и переливался под лучами солнца, как самые дорогие в мире бриллианты. Букет поймала моя мама, которая, кстати, постоянно переписывалась с тем бизнесменом из паспортного стола. А подвязку — Джейк.

После чего Джейкоб Кейн-старший весомо сказал Шарлотте:

— То ни одного внука, то сразу четыре. Надеюсь, ты готова, дорогая.

На банкете я, как говорится, распустила руки, потому что было невозможно усидеть спокойно рядом с мужчиной, который отныне звался моим мужем.

Сначала я поглаживала только его ладонь, но в какой-то момент, как это всегда у нас бывало, мои руки уже оказались на твердом члене, поглаживая его через одежду.

Честное слово, не знаю, как так происходит раз за разом.

И, наверное, мы — тот редкий тип молодоженов, которым пришлось сбежать с собственной свадьбы, чтобы поскорей заняться сексом.

Глава 22

Очевидно, чтобы дать нам ощущения медового месяца, мать и отец Алекса пригласили мою маму погостить у них недельку. Разговаривали они через англо-русский разговорник, но в целом, у них неплохо получалось.

Не сказать, чтобы мы трахались в медовый месяц, как кролики, поскольку кролик из меня вышел достаточно неповоротливый. Вот тогда-то нам и пригодился бассейн. И Алекс все-таки начал меня учить плавать, только чаще всего все эти уроки все равно заканчивалось тем, что я оказывалась без одежды на мелководье, где стояла, вцепившись в бортик. Вода помогла вернуть мне былую легкость, которая, правда, мигом пропадала, стоило ступить на землю.

Стоило мне покинуть бассейн, и я словно возвращалась с Марса обратно на Землю, где безжалостная сила тяжести не давала уже вытворять всего того, что я еще могла в бассейне.

И все равно то были золотые денечки, когда никого не похищали, меня не рвало из-за токсикоза и можно было много и вкусно есть, наслаждаясь вкусом и тем, что можно есть куда чаще и больше.

Как и все хорошее, эти денечки не продлились долго. Меня настигла безжалостная испепеляющая изжога, которая наступала после любого приема пищи. О приступах изожги меня давным-давно предупреждал еще Абрахам, а я тогда совершенно не приняла ее во внимание.

Потом я заметила, что Алекс вдруг стал ложиться раньше меня, а если этого не происходило, то весь остальной день он ходил сонный, как будто совсем не спал ночью. Хотя ночью на подвиги меня уже не хватало. На спине я чувствовала себя черепахой, которая барахтается на своем панцире и никак не может перевернуться обратно. На боку мне давило то одни, то другой орган, а еще детка была не в восторге и у нее имелись собственные представления о том, как маме нужно лечь. А если я не отзывалась, занятая ласками, то детка начинала танцевать в животе Румбу, что однозначно отбивало у Алекса всякое желание продолжать, потому что это действительно казалось странным. Как будто мы эксгибиционисты и делаем это на публике.

Потом начали болеть суставы таза, а подъем по лестнице на второй этаж заканчивался отдышкой и болями в коленях, поскольку за всю мою жизнь у меня еще ни разу не было такого веса. И все мое тело было в шоке. Как и я сама.

Однажды я окончательно спасовала перед подъемом на лестницу и легла в гостевой спальне на первом этаже. И тогда же заменила Алекса десятком подушек, потому что рядом с ним было слишком жарко, а процесс перевернуться с одного бока на другой сопровождался тысячей лишних движений, отчего он просыпался каждый раз, пугаясь, что что-то случилось.

И тогда же на следующее утро, которое мы впервые провели в разных комнатах в собственном доме, Алекс выглядел удивительно свежим и выспавшимся.

После недолгой пытки, которая включала в себя угрозу, что он больше никогда не получит мою заднице, Алекс, наконец, признался, что я стала храпеть.

— Это очень мило, — поспешил оправдаться он, — но так громко, что спать совершенно невозможно.

Если что и могло меня поразить в самое сердце, так только это.

— Но у меня скоро начнутся съемки, — продолжал Алекс, — поверь, мне будет до этого. Я буду засыпать тут же.

Забегая наперед скажу, что нет, усталость ему тоже не помогла.

Помогло только то, что со временем я стала спать почти сидя, потому что иначе требовательный младенец устраивал из меня грушу для битья. Ей было все не так и все не эдак, это была не принцесса внутри меня, а какой-то Мухаммед Али, и приходилось спать полусидя, по-прежнему обкладываясь подушками, а стоило только устроиться на боку, как я сразу получала пяткой слева по печени или кулаком справа под дых.

Однажды я расплакалась от того, что у меня не получается приструнить эту принцессу, даже когда она все еще в животе, а что будет, когда она явится на свет? Дженни и Мэри часами выслушивали мои жалобы, еще и потому что мама, которая вернулась от Шарлотты и Джейкоба, стала регулярно уезжать на свидания уже здесь, в Штатах.

— А как же бизнесмен из Москвы? — спрашивала я.

— О, Ириша! Ты ведь не думаешь, что взрослый мужчина будет ждать меня полгода?