Добро пожаловать в Рай - страница 31
— Что?
— Дома поговорим.
Гутман довозит нас до подъезда. Зойка буквально соловьем разливается в благодарностях, говорит о неоценимой помощи и так далее. А я чувствую себя букой невоспитанной, стою рядом, вперив взгляд в тротуар.
— Может быть, чашку чая? — ласково уговаривает Зоя.
— Нет, увы, слишком поздно. То есть, можно уже сказать, рано… — отвечает босс.
Подружка огорченно вздыхает, еще раз благодарит и направляется к подъезду. Я, ни слова не произнося, за ней.
— Эльмира! — останавливает меня резкий возглас Гутмана, и он хватает меня за запястье. Резко оборачиваюсь, наверное, у меня сейчас ужасно глупый вид — я растеряна и напугана. Не знаю, чего ждать. Может отчитает меня за то, что не попрощалась как положено?
— Понимаю, день выдался тяжелый, и ночь — тем более. Вы измотаны, а на работу всего через пару часов… Я бы дал вам выходной, но мне очень нужно поговорить с вами.
— О чем? Вы же можете сейчас…
— Нет. Я хочу, чтобы вы за эти несколько часов хоть немного успокоились. Валерьянки что ли выпейте…
— Вы собираетесь сказать мне нечто настолько ужасное?
— Нет конечно… Вроде как валерьяна не такой уж сильный препарат…
— А, ну тогда я спокойна, — отвечаю с иронией.
— Вы меня почти всегда ставите в тупик, — вздыхает Гутман. — Пожалуйста, не переживайте! Тема не так уж серьезна. Тут скорее у меня есть причины для волнений.
И что мне на это ответить? Чем больше он пытается объяснить, тем меньше я понимаю!
Оказавшись дома я конечно долго не могла прийти в себя от пережитого приключения. Мощный всплеск адреналина, который получила, увидев Гутмана перед полицейским участком, до сих пор будоражил кровь.
— Не представляю, о чем он будет говорить со мной, — беспомощно говорю Зойке. А та прямо злится.
— Ты невыносима, Мира! И ужасно самодовольна! И наивна до жути. Хочет мужик тебя, видно невооруженным глазом. А ты то наезжаешь на него как истеричка, то букой смотришь. Зачем? Неужели не хочешь полноценных отношений с таким прекрасным экземпляром?
— Что за глупости ты говоришь?
— Ничего и не глупости!
Вот надо мне, вместо того чтобы отдохнуть, ввязываться в этот спор? Атмосфера между нами накалялась. Неужели подружка и впрямь запала на Гутмана? А он? Неужели правда запал на меня? Да нет… не может быть… Так строго смотрит всегда. Суровый и беспощадный — вот каким я его представляла.
И он мне даже не нравился внешне! То есть… непонятно. Иногда он мне казался совершенным. А иногда, когда мой взгляд пересекался с его ярко голубыми глазами, тело начинало посылать импульсы, которые я была не в силах отрицать или игнорировать. Он привлекал меня. И будоражил. Самовлюбленный, идеально сложенный, с сердцем из камня.
Даже забавно, что женщины в нем находят, потому что на самом деле ничего особенного в его внешности нет. Подумаешь, голубые пронзительные глаза, черные как вороново крыло волосы, и твердый чувственный рот, упрямая нижняя челюсть… ну вот и все, пожалуй, достоинства.
На следующий де…
Тьфу, то есть спустя пару часов я отправилась в «РАЙ». Нет, вот правда, это не начальник а садист. Знает какую тяжелую ночь мне пришлось провести и не дал отгул. Лишь на пару часов разрешил задержаться. Подремала я всего час — только еще сильнее устала. Зойка-то вон выходной смогла выбить и спала без задних ног пока я тащилась на работу.
Вид у меня конечно помятый донельзя. Но мне хватило вчерашней красоты, спасибо, накушалась. Теперь нет ни малейшего желания повторят все заново.
Прохожу сразу к Гутману в робкой надежде что после «важного разговора» он отпустит меня. Что такого он мне скажет? Признаюсь, умираю от любопытства.
— Здравствуйте, Эльмира, — довольно нервозно произносит шеф. Надо признать, внутренне зеленею от злости. Ведь Гутман свеж, бодр, элегантен… короче, неотразим. А ведь спал не больше моего, а то и меньше, ведь ему еще до дома от нас добраться надо было… Или он сразу отправился в «РАЙ»? Интересно, где он живет? И тут же одергиваю свое неуемное любопытство. Какая тебе разница, Эльмира! Пусть хоть в замке обитает, тебя это не касается!
— Я начну сразу с главного, если не возражаете. Садитесь пожалуйста.
Послушно опускаюсь в кресло напротив. Но Гутман тут же встает из-за стола и начинает нервно ходить по комнате. Да что ж такое! Пройдясь, босс снова садится за свой письменный стол. Надевает очки… зачем-то… Ни разу не видела его в очках! (Они, черт возьми, тоже ему идут!). И начинает внимательно меня разглядывать. Но следующая фраза выбивает меня напрочь из седла — то есть я едва со стула не падаю…
— Дело в том, Эльмира, что нас с вами вчера, кхм, застала в гримерной… моя мама.
Молча хлопаю глазами. Эта фраза настолько разнится с образом начальника, сложившимся у меня, что я не знаю, что ответить. Сижу и жду продолжения.
А сама панически размышляю:
«Офигеть… Гутман оказался маменькиным сыночком! Расскажу Зойке — не поверит!», — и тут же возражаю сама себе:
«Ну и что, что он волнуется за мнение мамы… Подумаешь. Значит вежливый и заботливый сын, а это в наше время не преступление».
— Понимаете, Эльмира, мама у меня — довольно сложный человек, — после длинной паузы продолжает Гутман. — Можно сказать… дама очень строгих моральных принципов.
— Очень рада за вас обоих, — вырывается у меня. Нет, ну а что еще можно ответить? Я по-прежнему не понимаю, зачем начальник вызвал меня… и зачем рассказывает про свою маму.
— Спасибо. И я рад. Дело в том, что мама видела нас… кхм, в довольно неприглядной ситуации… Когда я вам помогал… с платьем.
